За моим окном свой чарующий танец на крыльях ветра-проказника танцуют снежинки, поэтому расскажу вам, как я однажды влюбилась в уголовника.

Сто тысяч лет назад я коротала зимний вечерок в ночном клубе художественном музее. Приняв на грудь двести грамм боржоми, дабы лучше оценить волшебную силу изобразительного искусства, я пошла в пляс и сшибла с ног импозантного мужчину, который целый вечер крутился вокруг меня.
- Вы так эксцентрично танцуете! - сказал он, поднимаясь с танцпола, и погрозил мне пальцем.
Вот по этому "эксцентрично" я сразу поняла, что имею дело с благородным испанским инфансоном, но виду не подала, а только глупо захихикала и представилась:
- Антуанетта. Любительница дорогих коктейлей.
- Намек понял, - хмыкнул он и купил мне литр "отвёртки"
Уже через час алкоголь и страсть накрыли меня с головой, поэтому когда мой осанистый спутник предложил продолжить наше высокоинтеллектуальное знакомство у него дома, я немедленно согласилась и протянула ему руку:
- Вези же меня в свой родовой замок, мой славный рыцарь!
Первое разочарование настигло меня, когда величественный замок оказался одноэтажной полуразвалившейся халабудой на окраине города.
Скрипнула калитка, из своей будки затявкала собака.
- Засохни, Звонок! - приказал рыцарь.
- Звонок? Ой, какое смешное имя! - демонстрируя врожденное чувство прекрасного воскликнула я.
- Что? А, нет! Звонок - это собака по-нашему!
По-нашему? Хм... Какой красивый и загадочный этот рыцарский язык.
Мы вошли в дом. За большим столом и бутылкой самогона сидела дружная и шумная мужская компания.
Я, конечно, очень обрадовалась самогону, но вот обилие и разнообразие мужчин меня смутило, поэтому я тихонько пропищала "Мамочки!" и повернулась к своему рыцарю, желая получить разъяснения.
- Немедленно объяснитесь, сударь! - хотела сказать я, но так и застыла с открытым ртом и насупленными бровями, потому что сударь-падла исчез!
Я в ужасе уставилась на мужиков, сидящих за столом. Они были не очени похожи на испанских рыцарей, но вот сходство с фотографиями рубрики "Их разыскивает милиция" было просто подозрительным!
- Чего встала? - обратился ко мне один из них и кивнул на свободное место за столом. - Весло хватай, в помойку копай!
На лбу выступила испарина, во рту пересохло, меня сотрясала дрожь. Что-то подсказывало мне, что "весло и помойка" не имеют никакого отношения к бессмертному творчеству Агнии Барто.
- Пардон?
- Есть садись!
- Мерси, я не голодна.
Мужики загоготали.
- Слышь, вилявый! - прокричал один из них куда-то в темноту. - Твоей биксе в западло с нами за пенек сесть!
"Это калина!" - думала я. - "Нет, не калина! Смородина... Клюква... Нет, не клюква. Блин, как же там называется место сбора преступников, где они пьют самогон, играют в карты, прячут награбленное и насилуют прекрасных женщин!?"
Ход моих мыслей был прерван появлением рыцаря, который сменил импозантный костюм на майку и спортивные брюки.
- Идём, - сказал он.
"Малина," - вспомнила я нужное слово и обрадовалась: всё-таки у меня отменная память.
С блаженной улыбкой на лице я потрусила за вилявым рыцарем и оказалась в темной комнате, в центре которой стояла кровать, неаккуратно застеленная грязным постельным бельем. Я прекратила улыбаться.
- Жди меня здесь, - сказал рыцарь-урка и вышел.
Я присела на краешек койки и решила рассуждать трезво:
"В моей сумочке лежит пилочка для ногтей. Я вполне могу ею воспользоваться для того, чтобы быстренько выкопать подземный ход и выбраться наружу! Так что же я медлю!?"
Из дальнего угла комнаты раздался кашель. Только тогда я заметила лежащего на тряпье мужчину, который задыхался в приступе надрывного кашля.
- Вы простудились? - решила я выказать заботу, но увидев его багровое лицо, выпученные глаза и прожилки крови на руке, которой он обтёр рот, быстро прикусила язык.
Сидеть на лежанке, покрытой грязными простынями, в одной комнате с туберкулёзником, который лежит на куче какого-то негламурного шматья - это, конечно, мечта любой девушки. Но теперь, когда она осуществилась, я более не желала задерживаться в этой малине-калине ни минуты, поэтому подошла к окну, открыла створки и поёжилась от потока холодного воздуха, который ворвался в мою темницу.
Мужик из угла закашлял громче и попытался крикнуть, но болезнь душила его. Он протянул руку в направлении столика, на котором стоял графин с водой.
- Пить хотите? - поняла я.
Он кивнул, не прекращая кашлять.
Я покачала головой. Увы, столик находился в опасной близости от его рук, которыми он вполне мог бы меня схватить, если бы я подошла налить ему воды.
- Поправляйтесь, - сказала ему я и вылезла на свободу.
Я бежала изо всех ног, задыхаясь от ужаса и метели, которая швыряла мне в лицо крупные хлопья снега.
Метель еще никогда не была так прекрасна!