Утром Норис подошел ко мне, гадко улыбаясь и истекая слюной, повилял хвостиком для виду, а потом обхватил лапами мою коленку и начал меня удивлять своим мастерством.
- Вот и весна пришла! - радостно обратилась я к Антону.
Муж радости не разделял. Отшлепал пса по заднице и раз тридцать повторил: "Фу!".
- Прекрати, - попросила мужа я. - Ты так выработаешь у собаки устойчивое отвращение к сексу.
Ошиблась! Малыш Норис расценил действия Антона совершенно иначе, подошел к мужу с выражением морды: "Не обижайся, любимый, тебя я тоже трахну", повилял хвостиком и с проворностью бывалого сексуального маньяка обхватил колено Антона.
- Щекотно! - захихикал муж.
- Он же еще только учится, - заступилась за Нориса я. - И вообще, сядь ровно, ты что не видишь, собаке же неудобно!..

У маленького мальчика Антона в детстве был друг - плюшевый зайчик Степашка. Со Степашкой Антошка просыпался, ходил в туалет, кушал вкусные мамины обеды. Со Степашкой укладывался спать, обнимая своего ушастого друга крепко-крепко. Антошенька вырос, стал взрослым дядей, но плюшевого друга не предал. Степашка сидит у мужа на столе, и Антон по-прежнему очень трепетно к нему относится... относился... потому что нет больше с нами нашего Степашки. Осталась только истрепанная, обслюнявленная (хочется надеяться, что это все-таки слюна) заячья тушка и два оторванных от тельца уха. Плюшевый заяц пал жертвой сексуально озабоченной собаки...
Антон страшно ругался, Норис сидел, потупив взгляд, а потом подошел к мужу, гадко улыбнулся, повилял хвостиком и стал мириться с хозяином старым, как мир, способом.