Расскажу вам про то, как я болею. Нет, не искусством, а простудой!
Да-да! В эту самую минуту температура моего дивного тела составляет почти тридцать девять градусов Цельсия. А еще у меня текут сопли и глаза красные. Хотя, нет. Забудьте. Сопли - это вовсе даже не авантажно, а то, что я сказала, что глаза красные, так это я имела ввиду "красивые". Ну, знаете, как Красная Площадь.
И еще. Знаете что? Вот я уже два часа болею, и что-то не замечаю ваших обеспокоенных возгласов: "Люсечка, как ты себя чувствуешь?", "Люcечка, хочешь мармаладку, детка?" и "На кого ж ты нас покиииинууулааа!?" и т.д.
Что значит "не знали"? Вы должны были надеяться!
Я очень чувствительная ко всем этим вещам становлюсь, когда болею. Вот тут Антон Юрьевич гладит меня по голове и слова всякие ласковые говорит. Ужас какой, да? Я болею, а он - гладит! Жестокий человек! Никакого от него сочувствия! Хоть бы по голове уже погладил, что ли, изверг!
А если вам меня ни капельки не жалко, то так и скажите, не стесняйтесь. Я вам за это антипатию дам, а потом приеду к вам домой и задушу вас шелковым платком.
Потому что, когда я болею, я очень добрая и ни разу не капризная.