Давно ничего такого не писал, отвык уже совсем... Написал буквально вот сегодня, почти только что. Слабонервным - просьба не читать! :)

История погибшего солнца

Травы и листья

Создатель смотрел в облака и мечтал. Ему не казалось странным, что небо меняется на глазах, переходя из цвета морской волны в багровый, будто насыщенный кровью, цвет. Ему не казалось странным, что солнце заходило на севере и что на закате листья осыпались с деревьев, дабы вырасти вновь поутру. Он не удивлялся, когда волна вставала перед ним стеной и, выгибаясь дугой, пролетала над ним, обрушиваясь затем за спиной. Он сам так придумал.

В лесу трепетал огонек. «Звезда» - шелестели листья. «Звезда» - шептали травы. А это был костер. Его искры, поднимаясь вверх, прожигали листья насквозь. Его жар иссушал, испепелял травы поблизости. И вокруг него сидели люди, сбившись в тесный круг.
- Здесь мы построим город, - сказал один из людей.
- Здесь мы возведем завод, - продолжил второй.
- Здесь мы выроем шахту, - закончил третий.
Костер догорал. Искры больше не прожигали листья. Жар больше не испепелял травы. Люди хмурились.
- Без костра ночью будет холодно.
- Без костра ночью будет темно.
- Без костра ночью будет сыро.
В лесу послышался стук топора. Рухнуло дерево.

Создатель мечтал о том, что когда-нибудь его миры обретут свободу. Он был художником и поэтом своих творений и искренне расстраивался, когда они погибали от рук жестоких, грубых и глупых людей. Люди воспринимали мир как материал, высокая поэзия была им недоступна. Создатель искренне жалел их. Зачастую хотел возненавидеть, но… не умел.

Костер снова горел, и людям было тепло, светло, сухо. Искры прожигали листья. Жар испепелял травы.
Люди молчали. Каждый думал о чем-то своем: первый - о городе, второй - о заводе, третий - о шахте. Время тянулось, как мыльный пузырь.
Прошла неделя. Леса не стало. Шумела трава. Сиротливо торчали пни.
Прошел месяц. Травы не стало. Скалы трескались под лучами солнца.
Прошел год. Скал не стало. Появился город. Горели огни. Шли поезда.
Прошло столетие. Началась война. Хоронили умерших. Воспевали победу.
Прошла тысяча лет. Небо пропиталось пылью. Скалы пропитались кровью.
Прошло десять тысяч лет. Погасло Cолнце. Лопнул мыльный пузырь.
Прошел еще один день. Люди ушли.

Создатель стоял на коленях в пустыне и плакал. Небо хмурилось подслеповато, молнии бороздили пространство. Солнце безжизненной грудой валялось в пыли. Где-то кричала ворона. Последняя во всей вселенной. Умолкла.
Коротко остриженными ногтями Создатель царапал камень. Он рыл могилу для погасшего Cолнца.

Люди улыбались, им было хорошо. Новый мир дышал свежестью после дождя, изумрудные капли срывались с невиданных деревьев. Прямые и ровные, будто искусственные, горы тянулись вершинами в небо. На самой высокой вершине сидел крылатый змей с добродушной мордой и жевал стебелек красной травы.
Люди улыбались ярко-голубому солнцу, улыбались прекрасной радуге, которая спиралью пересекала небо, улыбались крылатому добродушному змею.
Каждый из людей думал о чем-то своем: один - о городе, другой - о заводе, третий – о шахте.

Создатель пытался говорить с людьми о поэзии, о живописи мироздания. Он раз за разом просил, умолял людей не губить его шедевры. Ему было жаль тех, кто не знает цену красоте природы, ее линиям, ее звукам.
Люди смеялись над ним, называя сумасшедшим. Им было жаль того, кто не знает цену углю, металлу, золоту.

- Здесь мы построим город, - говорил один из людей.
- Здесь мы возведем завод, - вторил ему второй.
- Здесь мы выроем шахту, - добавлял третий.
Костер горел. Искры прожигали листья. Жар испепелял травы.

Создатель не знал, что ему делать. Он писал миры своей кистью, но люди каждый раз приходили туда – и через тысячелетия уходили, оставляя после себя лишь погасшее солнце, твердый камень и хмурое, мертвое небо.
Создатель не знал, что такое злоба. Он не знал, что такое ненависть. Он мог только творить. И мог плакать, провожая затухающую реальность…
Люди раз за разом убивали то, во что он вкладывал часть своей души. Они по частям убивали его душу, и вскоре не осталось ничего, что он мог бы вложить в свой шедевр.

Скалы и грозы

Создатель окинул взглядом получившуюся реальность. Новое творение разительно отличалось от предыдущих. Не было трав, не было деревьев и не было солнца. Вокруг простиралась пустыня, в которой изредка встречались горы, прорезавшие густой, тяжелый воздух длинными тонкими иглами. Они будто разрезали небо, и из разрезов медленно вытекали свинцовые тучи, придавливая к земле все живое незримым грузом.

Людям было холодно, темно и сыро. Не было костра. Искры не прожигали листья. Жар не испепелял травы. Тучи были слишком темны и стремились смять, раздавить – если не физически, то морально. Камень под ногами был то мертвецки холодным, то невыносимо обжигал ступни.
- Это плохое место для города, - хмуро промолвил первый человек.
- Здесь не построишь завод, - грустно сказал второй.
- Шахту в таком камне не пробьешь, - расстроился третий.
Люди, обняв себя руками от холода, развернулись и медленным шагом ушли в темноту. А небо метало молнии им вослед.

Создатель смотрел издалека, как люди уходят, и не понимал, почему не испытывает радости. Еще вчера он готов был все отдать ради избавления от этих ужасных, жестоких порождений тьмы. Но теперь все было иначе. Его новый шедевр не вызывал, как было раньше, теплых и радостных эмоций. Только равнодушие и даже – немного – отвращение.
Он никак не мог понять, что же такое отняли у него люди, без чего его миры не могут стать живыми и полными. Каждый день он создавал новую реальность и каждый день стирал ее с лица земли, понимая, что она была мертва еще до своего рождения. Он проклинал людей за то, что они по частичке растащили и убили его душу – и он звал их, звал постоянно, призывая вернуться обратно. Ответом была тишина. Люди исчезли так же, как исчезали в утробе тьмы все мертвые, отвергнутые Создателем творения.
Отчаявшись призвать людей обратно, Создатель наконец понял, что же унесли они с собой в темноту. Раньше вся жизнь для него была извечной борьбой за собственные творения и собственную душу – и в этой борьбе было его вдохновение, позволявшее ему вдыхать жизнь в каждый новый штрих. Уйдя, люди унесли с собой и эту нескончаемую войну, и душу Создателя, и его музу.

Создатель смотрел в облака и мечтал. Он мечтал о вдохновении и о чем-то еще, таком неуловимом и странном, радостном и грустном одновременно. Облака были низкими и серыми, пустыми. Шел дождь, было зябко, сыро.
Идя по пустыне, бывший поэт и художник наткнулся на одинокий крест, стоявший посреди огромного, беспредельного океана из песка и камня. Под этим крестом было когда-то им самим похоронено умершее Cолнце. На могиле, сложенной из грубых камней, лежал один живой цветок, его алые лепестки выделялись на фоне серого пейзажа пустыни. Взяв цветок, который он сам когда-то с грустью и любовью клал на могилу, творец заплакал. Он взглянул на небо, в котором сгущались серые, мокрые тучи, резко развернулся и пошел домой, где еще долго лежал в ночи, прежде чем забыться тревожным сном.