Кэт, прежде всего спасибо за письмо, я на него не расчитывал.
Видит бог, я едва осмелился его раскрыть. Когда ты молчишь, мне плохо. Когда ты себя обнаруживаешь, мне становится страшно. Тот демон, который руководит нашими отношениями, достаточно изощрен. Он держит мои нервы в пассатижах. Пока не могу привыкнуть к ощущениям, когда он их сжимает.
Когда-нибудь мы с ним встретимся. И там, где бы то ни было, я мгновенно узнаю его наглую, зарвавшуюся рожу. Когда я буду его душить, настойчиво и тщательно, в его вылазящих из орбит глазах я прочитаю, надеюсь, тень раскаяния.
Кэт, моя главная просьба. Не оправдывайся передо мной. У тебя нет передо мной обязательств, и не надо, чтобы они были. Не оправдывайся - мол, увы! так было надо потому что.. Такие вещи становятся похожи на оправдания, когда письмо уже отправлено, и ты устыдишься собственных слов. Не надо, Кэт. Прошу тебя, отнесись поаккуратнее к той малости, которая объективно нас еще связывает. Эту нить я прикрываю всем телом, стоя на четвереньках и опустив голову, прикрываю ладонями рук, сложенными лодочкой, защищаю.
Бог с тобой, Кэт. Бог с тобой, если ты думаешь, что я чего-то жду от тебя. Вернее, да, мы ждем тебя вместе с волчицей, и будем ждать, пока не дождемся, либо пока не кончимся мы, либо пока не кончишься ты, либо пока не кончится Время. Но если раньше я открыто протягивал к тебе свои руки, то теперь не смею.
Кэт, мне не надо пояснять, что такое законы вещей и какую они имеют силу. Я и так слишком хорошо знаю их циничные, предательские резоны. Именно из-за них мы с тобой порознь, именно их нашвырял нам под ноги наш наглый зарвавшийся демон, и именно за это я призову его потом к ответу. Мы порознь потому что живем на белом свете, порознь по естественным причинам, и надо чудо чтобы эти причины провалились все к черту, суки, надо чудо именно здесь, в этой жизни. Как раз там, где чудес не бывает.
Если не произойдет нечто небывалое, в этой жизни мы порознь.
Я говорю эти простые вещи, которые понимаем мы оба, затем, чтобы.. уже и забыл, что хотел сказать.
Кэт, не все в моих последних письмах - наивная аллегория наподобие волчицы. Там есть кое-то конкретное. Мне достаточно самой малейшей причастности к тебе. Возможность писать тебе напрасные, дурацкие письма. Думать о тебе в часы бодрствования, в ущерб работе. Летать с тобой во сне. Жаль, ты не видишь, как красиво и идиллично мы смотримся, паря рядышком по воздуху, на ходу вполголоса о чем-то пререкаясь, по нашему обыкновению. Кэт, ты не представляешь, каким лукавством было, когда я преувеличивал злоключения моей волчицы, скрывая от тебя, какой восхитительный десерт она имеет в виде таких снов! У нее есть и мелкие радости.
Вот и заявляй теперь, что меня не интересуют твои заботы! Да я по крупицам собираю тебя в себе, и хмурюсь, негодую, когда из-за недостатка материала мне приходится достраивать что-то своими выдумками.. Твои заботы. Не интересуют меня. Эх!
Звучит как грустная насмешка.
"Где ты, черт возьми?! Что мы предпримем? Что можно для тебя сделать?"- всем телом вздрагиваю: даже думать так - дерзость.
Тяжело подбирать слова, но мне приходится - нужно ответить на то, что ты доверила только мне одному. Кэт, я жестоко тебе сочувствую. Кощунственно все, что бы я ни сказал по этому поводу. Лучше бы еще хуже стало мне, а не тебе.
Кэт, где ты? Мы еще встретимся?..
Прости, вырвалось..
Кэт, пусть тебе станет легче. Не вини, не упрекай себя, не сомневайся в своей правоте. Ты всегда побеждаешь, когда не сомневаешься. Выкинь из головы все тяжелое, чему там не место. Если не место мне, выкинь меня. Успокойся. Ты.. ведь молодец, правда?