[450x121]
1-ая часть здесь 2-ая часть здесь
И далее 3.1.
      3.2.
      3.3.

продолжение следует

---

-----

Милая моя Синичка,

Я мог бы смотреть на тебя веками. Ты как последняя вода: я не могу напиться. Не могу расстаться с тонкой струйкой взгляда, даже когда ты окончательно исчезаешь из него я тяну последние капли, как ранней-ранней весной из березовой веточки, переломленной березовой веточки, которая уже отдала весь небольшой сок, когда уже и губами и языком ощущаешь только прикосновение к мозолистой древесине. В этом моя будущая беда - никто не сможеть вытерпеть такого внимания, оно не останется без последствий ни для тебя, ни для меня.

Возможны разные варианты развития наших отношений, и в конце каждого из них я вижу тризну... это может быть уход по тропе грусти, которой покидают этот мир уставшие от боев викинги. Это может быть быстрый исход, падение в пасть троянского коня отчаяния. Или медленное угасание, без цели и проблеска, призванное устрашить оставшихся в живых, не дать им благословения на жизнь, лишенную счастья, единственный смысл которой - безвольное повиновение струйке в стакане песочных часов... Это может оказаться случайный попутчик. Безукоризненно владеющий навахой и всегда таскающий ее в разрезе своего жилета. (Слишком романтично? ты права, но трудно поверить, сколько скрытого романтизма таится в пространстве, окружающем нас, стоит только тряхнуть силовое поле и, как из рукава маститого шулера, посыплется на тебя невообразимая романтика захолустья.)

Но скорее всего, это будет твоя рука. По крайней мере, это было бы наиболее приятно для моего тела. А душа - она уже далеко. Она уже примеряет белые крылья, которыми снабжают в чистилище неисправимых атеистов, дабы сломить их непокорный ум и успокоить шаловливую волю.

Впрочем, все не так скверно. Мы еще покувыркаемся немного, перед тем как окончательно предстать к аналою. Невеста давно готова, да ей не привыкать ждать.

Т

-----

Синичка моя,

размеры открывающегося мне пространства завораживают: от меня до тебя скакать сутки на бешеном кобеле...

Почему слова, которые мне даются с такой осторожностью - дабы не расплескать их уже у самого горла, - ты косточками вишни сплевываешь и, смеясь, затеваешь новое испытание для меня.

Самая моя излюбленная пытка - морщинками в уголках твоих глаз. Я мог бы перечислить и пытку удлиненностью твоих пальцев. И пытку разлетом волос. (Которых теперь больше нет. Хотя, тебе идет и без них.)

Впрочем, если уж быть честным, если не с собой, то хотя бы с написанным, - моя роль, скорее, инквизитора, чем пытаемого. Я рвусь к истине с такой яростью, что от нее запылала бы самая сырая поленница. Обрывки этой ярости - это тот самый вестник гибели, пустынный "самум", гнетущий тебя, когда ты отворачаваешь от меня свое лицо. Я готов биться об заклад, что никакие сокровища мира телесного или красоты духа не купят мне скоро и секунды твоего времени... твоего лица... твоего тела...

...Я шучу, ну, конечно же, я шучу - это совсем не то же самое, что навешивать котам банки на хвост и жарить головастиков.

...Это гораздо интереснее.

Т

------

Синичка,

внимание - тост: за то, чтобы ты была счастлива всю кукушечью бесконечность, за то, чтобы я мог видеть твое лицо на последнем выдохе дня и потом на первой изморози забрезжившего рассвета, за то, чтобы ты навсегда пропала из моего будущего, настоящего и прошлого...

и за то, чтобы все это... да. Все... Все это сбылось...

ТТ

------

Странны дела Твои, Господи... странны и слова Твои, и помыслы Твои мне неведомы... но как прекрасны глаза Твои... и сколько бы мне не дано было еще коптить лампадкой Твоей, буду вечно славить я таинство Твое, и имя Твое, и плоть Твою - хранилище жизни моей.

------