Арена цирка кипела.

Сегодня зрелище было особенно хорошо. Могучие гривастые львы покорно следовали командам дрессировщиков, гибкие наездницы уверенно скакали на лошадях, демонстрируя невообразимые акробатические номера, фокусники с мистическими взглядами вытаскивали кроликов из шляп и голубей из рукавов, под барабанный бой нарядные акробаты порхали на батутах и жонглировали факелами. В цирке собралась огромное количество народа, однако, как ни странно, они были безучастны к происходящему, люди лениво смотрели на происходящее и изредка вяло апплодировали. Однако, ближе к концу представления зрители начали оживляться, было видно, что они чего-то ожидали, ожидали с нетерпением, и по мере того, как действие шло к концу это нетерпение росло. И вот, наконец-то настает так долго ожидаемый момент.



Низенький, улыбающийся Конферансье, в искрящемся в лучах прожекторов костюме, выкатывается на сцену.

- Дамы и господа! - объявляет он. - А теперь попрошу приветствовать на этой сцене, единственного и неповторимого, захватывающего дух, блистательнейшего, великолепнейшего, неподражаемого, величайшего клоуна всех времен! - тут он делает паузу и набирает побольше воздуха в легкие, чтобы изо всех сил вытолкнуть из себя крик - ДЖЕРОНИМО!

На секунду в цирке становится очень тихо, а потом зал начинает скандировать:
- Дже-ро-ни-мо! Дже-ро-ни-мо!

Во всем зале гаснет свет, оставляя единственное светлое пятно, в центре арены. Через некоторое время, в освещенный круг, прихрамывая вступает человек. Он невысок и одно плечо у него заметно ниже другого, так что при ходьбе возникает впечатление, что он собирается сложиться пополам, как перочинный ножик. Его одежда сильно поношена и чувствуется, что ей давно пора в стирку, а то может быть и в помойку. На лице у него грубо наложен клоунский грим, сквозь который проступает давно небритая щетина. Видимо он вытирал рот рукавом, потому что через всю левую сторону его лица идет красная полоса - жалкие остатки от бывшей клоунской улыбки - теперь же кажется, что часть его лица разорвана и сквозь этот разрыв он смеется над зрителями. Он мертвецки пьян, в левой руке зажата выпивка, в правой дымящаяся папироса, а в глазах сквозит полнейшее безразличие к происходящему. Зал взрывается бурей аплодисментов и свиста.

Джеронимо делает последний глоток из бутылки и выбрасывает ее куда-то в темноту. Потом он докуривает папиросу, бросает ее себе под ноги, давит ее носком клоунского ботинка и долго смотрит на то, что осталось. Затем он поднимает голову и обводит взглядом зрителей. В зале воцаряется мертвая тишина, и в этой тишине слышен шорох, который кажется оглушительным. Этот шорох происходит из-за того, что Джеронимо вытаскивает из-за пояса пистолет. Этот пистолет выглядит старинным, и, в отличие от своего хоязина, он находится в отличном состоянии. Его рукоятка сделана из слоновьей кости, а сам он инкрустирован серебром. Он велик, сразу видно, что это не дамская игрушка, а смертельно опасное оружие. Оружие предназначенное, чтобы отнимать жизнь, или, что то же самое, чтобы дарить смерть.

Джеронимо смотрит в дуло пистолета и одобрительно кивает головой, затем с усилием взводит курок. Люди в зале затаивают дыхание, и вот, Джеронимо медленно, очень медленно начинает поднимать оружие, все выше и выше, ствол, торчащий подобно указательному пальцу поднимается, и вот, его указующий перст останавливается и показывает на кого-то в зале. Из зала раздается истошный крик, и в том месте, куда направлен пистолет кто-то вскакивает с места и пытается убежать, начинается давка.

- Каждый раз одно и то же, - бормочет Джеронимо и гримаса отвращения скользит по его лицу.

Уже неделю, уже семь дней, каждый день было одно и то же. Люди пресыщенные спокойной, сытой жизнью приходили на единственное в своем роде шоу - шоу Джеронимо. Каждый день они приходили в цирк, чтобы поиграть со смертью, чтобы поиграть в русскую рулетку, поиграть с фортуной. Что-то влекло их к опасности, они летели к ней, подобно мотылькам на огонь. Некоторые приходили, чтобы увидеть что-то такое, чего не было в их спокойной размеренной жизни. Они не видели смерть рядом с собой, не видели ее в своей жизни, в какой-то мере они ощущали себя бессмертными. О, да, иногда происходили несчастные случаи, или где-нибудь кого-нибудь убивали, но все это было таким далеким. нереальным. В шоу Джеронимо же они могли увидеть смерть воочию, и они могли узнать что-то новое о себе. Некоторые же, азартные игроки по натуре своей, приходили для того, чтобы насытиться той атмосферой риска, страха и азарта, которая пропитывала цирк, когда Джеронимо выходил на сцену. Для некоторых же, людей разочарованных в жизни, это был красивый способ уйти из нее. Впрочем, пуля была слепа и не щадила никого. В один из дней была убита молоденькая девушка, которую недавно бросили. На ее мертвом лице была улыбка. В другой раз был убит перепуганный папаша - в страхе он закрылся своим малолетним сыном, но это его не спасло от пули. Как впрочем и его сына. Также был застрелен местный священник, его молитвы не помогли ему, а может быть ему уже пришло время встретиться с его Богом. Спасения не было ни для кого, но с тем большим остервенением люди рвались на это шоу.

Джеронимо не смотрит на людей. Его пистолет медленно покачивается из стороны в сторону. В зале царит паника, в воздухе распространяется запах страха и ужаса, несколько слабонерных женщин падают в обморок, кто-то рвется к выходу, их отпихивают, хватают и толкают назад на место потому что если никто не будет задет, то все повторится. Кто-то бледный как смерть сидит, не в силах пошевелиться. И вот...

Раздается выстрел...

На секунду все замирают. Затем кто-то начинает истово молиться, кто-то ощупывает себя, не веря своей удаче, потом начинает выискивать в толпе того несчастного, кому сегодня не повезло. Проходит несколько секунд, и наконец все глаза устремляются на арену. Толпа издает единый, слитный возглас, в котором смешалось сразу все - и радость, и облегчение, и изумление, и разочарование.

В центре света в луже крови лежит великий клоун Джеронимо с простреленной головой.