Он был настолько ребенок, что полагал, будто после пяти стоит шесть, а после шести - семь. Он осмеливался даже думать, что вообще там, где мы имеем одно и еще одно, там имеем и три, и пять, и семь, и бесконечность - .

Впрочем, он никому не навязывал своего мнения, считая его своим лично, признавал священнейшее право всякого иметь мнение противных свойств.

LI 3.9.25