sequel начало читайте c 09 марта2005


Рассвет, противный, зимний, поздний, застал Бронеслава в кабинете. Жадно приникнув к экрану, он пытался все же разыскать ту самую проклятую чертовку.

Ему бы лучше отступить, не знает ведь он с кем тягаться вздумал…

Он сделал то же, что вчера, но все цветки так и остались красными, никто не захотел в такую рань писать записки. Что было делать Бронеслав не знал. Вчерашняя постельная разминка оставила его в недоумении. Он всегда считал себя любовником умелым, почти что эталоном, если таковому случилось быть. А тут сопливка, едва за восемнадцать его! и вздумала учить! Да как! Язвительно и жестко критикуя все, что прелюдией зовется, а потом, включив секундомер и вовсе в гроб загнать пыталась, Китай зачем-то вспоминая.
«Кошмар, кошмар, кошмар… А в люди вывести такую, друзья же тут же засмеют. Нет, нет, найти бы рыжую и вместо Инки посадить! Вот все слюнями изойдутся!»
Увы, но Бронеслав был примитивен, придумать лучше вряд ли мог. Да и нужно ли придумывать умные вещи, когда существуют стереотипы?
«Утро красных ромашек» продолжалось и продолжалось. Конечно, Москва не ломилась в очередях за куриным мясом, но даже самые светлые умы не подозревали, как близка была роковая черта. Кто-то должен был вмешаться и спасти положение.

И он вмешался…

Звякнул телефон:
- Шеф, вам письмо!
- Неси!
- Пустите к компьютеру.
Бронеслав вздрогнул: «Нервишки ни к черту!» (опять!) Он не заметил, как Инна вошла в кабинет.
- Письмо давай!
Действительно нервишки расшатались - скрывать растерянность под маской злобы – верный признак.
Спать надо по ночам! Спать.
- Распечатать или так посмотрите?
- Я сам, - злость еще сильней проявилась в его голосе.
- ОК, - она опять противно растянула буквы, повернула монитор и очень быстро вышла.
Хотел Бронеслав ей нагрубить вдогонку, но не успел, дверь мягко закрылась за ней раньше, чем он отрыл рот. Разозленный теперь уже окончательно и так и не увидев письма, Бронеслав повернулся к экрану и чуть… да, да, вы правы, чуть не…
Там, на огромном мониторе был портрет той самой рыжей.
Он обомлел, считая, что ему сам черт ворожит.

Вряд ли сам…