Date: Tue, 30 Jan 2007 21:11:11 -0500
...Феминизм всегда складывался из двух компонентов - компонента освободительного, антиавторитарного и компонента сектантского, замешанного
на озлобленности и утробном женском шовинизме. Реалистичное женское движение, несомненно, должно выступать не с позиций реванша, а с позиции права, совершенно очевидно: некоторые активистки требуют не столько равенства, сколько "льготных условий", их претензий не удовлетворить ничем и никогда: малейший шаг назад тотчас оказывается на совести "обладателей фаллоса". Этого монстра надо представить грозным и смешным, одновременно свирепым, но трепещущим перед малейшим протестом, этаким колоссом на глиняных ногах, опасным своей силой столь же, сколь и слабостью...

...Сексуальные трансформации и их влияние на судьбы женщин актуальны и для
нашей страны. Между тем отечественная литература по данной проблематике не
столь богата, как в странах Запада, и уж совсем незначителен добротный полевой материал. Исходя из последнего замечания, буквально пунктирно обозначу эмпирические закономерности, характеризующие эротику российского населения по преимуществу в гендерном разрезе...

Человек, 2006 № 6

СОВРЕМЕННАЯ СЕМЬЯ: МАЧИЗМ, ФЕМИНИЗМ, ТРИБАДИЗМ
Автор: С. И. Голод
В начале 60-х годов прошлого столетия известный американский социолог У. Гуд
подметил, прямо скажем, парадоксальный факт. Хотя в области социологии семьи
исследований проведено больше, чем в какой-либо другой значимой отрасли, лишь в немногих из них содержатся попытки теоретических осмыслений.
Нередко все сводится к разработке техники социальной инженерии с тем, чтобы
помочь людям решать те или иные практические задачи, к примеру, как избежать
супружеских конфликтов1. Надо, однако, помнить: эффективность рекомендаций
непосредственно сопряжена с наличием концептуальных разработок. В известной
мере развивает и дополняет высказанное соображение - особенно актуальное для
нашей проблематики - другой американский социолог П. Бергер. С его точки
зрения, специалисты настолько увлеклись методологическими вопросами, что
утратили всякий интерес к обществу. "В результате ни в одном аспекте социальной жизни они не могут найти ничего существенного, поскольку в науке, как в любви, концентрация на технике ведет к импотенции"2.

Исследователи во многих странах выражают обеспокоенность кризисным состоянием моногамии, ставя этот кризис в прямую зависимость от глобальных социальных изменений.

Трудно согласиться с негативной оценкой современного состояния семьи не только филистерами, но и социологами, демографами и психологами.
Стереотипы обыденного сознания мало соответствуют действительности. Институт семьи - о чем свидетельствует его многовековая история - оказался наиболее
стабильной общностью.

Спросим себя: чем подпитывается пессимистический настрой? На протяжении всего минувшего века в научной литературе ссылаются на одни и те же социальные факторы, лежащие на поверхности: увеличивается число одиноких мужчин и женщин, растет количество разводов, снижается уровень рождаемости, становится больше "неполных" семей, интенсифицируются сексуальные отношения вне института брака и т.п.

Голод Сергей Исаевич - доктор философских наук, главный научный сотрудник
Социологического института РАН, профессор Санкт-Петербургского государственного университета. Постоянный автор журнала.

1 Гуд У. Социология семьи // Социология сегодня. Проблемы и перспективы. М.,
1965. С. 194.

2 Бергер П. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М., 1996.
С. 20.

стр. 69

В справедливости этих тенденций невозможно усомниться: в их пользу более чем
столетняя статистика3. И все же количественные ряды, сколь бы внушительными
они ни были, фиксируют лишь данность, не объясняя глубинных социальных
преобразований. Очевидно, отсюда, опираясь на тождественные показатели, к
примеру, рождаемости или повторных браков, одни специалисты интерпретируют
их как кризис моногамии4, другие - как ее трансформацию в сторону
акцентирования личностного своеобразия каждого из членов этого союза5.

Яркий образчик первой позиции - недопонимание имманентных закономерностей
эволюции моногамии - "круглый стол", организованный редакцией
"Социологических исследований"6. Здесь собрался, согласно словам ведущего -
профессора МГУ А. И. Антонова, - узкий круг единомышленников, который
декларирует "кризис семьи и депопуляцию как острейшую проблему современности". Мало того, по убеждению того же оратора, "новая демографическая ситуация превращает родительство в главную "профессию" страны". Надо признать, в этой негативистской атмосфере нашелся один трезвый голос - В. И. Переведенцева, который констатировал: "в довоенной России (имеется в виду Вторая мировая война. - С. Г.) люди считали, что они живут ради детей, ради того, чтобы их было больше, чтобы дети жили лучше, чем они сами. Это все исчезло. Исчезла старая патриархальная семья, одним из признаков которой была многодетность. Возникла новая, одной из главных признаков которой - малодетность".

Иная точка зрения отстаивается рядом отечественных и зарубежных социологов.
"Столь презираемая пригородная американская семья (нуклеарная. - С. Г.)
пятидесятых годов была на самом деле средоточением моральной жизни, потому
что американцы, не желая бороться, жертвовать собой или терпеть трудности ради своей страны или великого международного дела, часто готовы на это ради
своих детей... Многие проблемы современной американской семьи - высокий процент разводов, отсутствие родительского авторитета, отчужденность детей и т.д. - возникают именно из того факта, что отношение семьи к своим членам строится на строго либеральной почве"7. Принципиально те же тенденции констатирует и немецкий социолог У. Бек: "...если в 50-е и 60-е годы на вопрос: "Какую цель Вы преследуете в жизни?" - люди четко и ясно отвечали в категориях "счастливой" семейной жизни: построить собственный домик, купить автомобиль, дать детям хорошее образование, то к началу 90-х годов многие заговорили на другом языке - по необходимости неопределенном - о "самоосуществлении", "поисках идентичности", "развитии личных способностей""8.

Обсуждая представленные позиции, нельзя проигнорировать предсказание английского философа Б. Рассела, сделанное им еще в конце 20-х годов прошлого века: "патриархальная
3 См. напр.: Население России, 2001. Девятый ежегодный демографический доклад / Под ред. А. Г. Вишневского. М., 2002.

4 Антонов А. И., Борисов В. А. Кризис семьи и пути его преодоления. М., 1990.

5 Эволюция семьи и семейная политика в СССР/Ред. А. Г. Вишневский. М., 1992;
Голод СИ. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб, 1998.

6 Кризис семьи и депопуляция в России ("круглый стол") // Социол. исслед.,
1999. N 11. С. 50 - 57.

7 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2005. С. 484 - 485.

8 Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну / Пер. с немец. С.
Седельника и Н. Федоровой; послесл. А. Филиппова. М., 2000. С. 143.

стр. 70

семья все еще сохраняет большое значение, хотя сомнительно, что так будет
продолжаться долго". И другой пассаж, впрочем, дополняющий первый: "...если
муж и жена хотят, чтобы их брак оставался счастливым, чтобы он был
общественно полезным, романтическая любовь должна исчезнуть, чтобы дать место более интимному (выделено мною. - С. Г.), более нежному и более реальному чувству"9.

Все изменения, которые так или иначе претерпела патриархальная (с мачистским
уклоном) семья, думающие исследователи связывают с нравственными преобразованиями, обусловленными в первую очередь широким женским
эмансипаторским движением, охватившим большинство индустриальных стран с конца XIX в.

Современным феминисткам преданность матери, семье и дому видится забавным
пережитком истории. Вместе с тем для своего времени подчинение культуре с
мужским доминированием было правильным, делало женщин счастливыми; сейчас
оно неприемлемо и представляет собой форму "ложного сознания". По мнению
этих теоретиков, вся предыдущая история была конфликтом "патриархальных"
обществ, в отличие от этого общества "матриархальные" якобы составляют им
жизненную альтернативу. Их даже не смущает невозможность подкрепить эту
гипотезу эмпирическими фактами, поскольку таких обществ практически не существует.

Не требует сколько-нибудь детальных доказательств, что все перечисленные (как, впрочем, и некоторые другие) традиции, обычаи и стереотипы были переосмыслены под влиянием сексуальной революции 60-х годов XX столетия. Как известно, революция способствовала демистификации эроса, превратив его в автономную (от матримониального и прокреативного поведения) сферу. Ныне экономически самостоятельная, политически равноправная женщина свободнее определяет и выстраивает свой этос, сексуальную идентичность и эротические предпочтения.

Переход от подчиненного положения к равному изначально предполагал обязательную мимикрию: мало победить мужчин, надо сделать это на их территории, признать единственно верным используемые ими методы.
Поскольку мужское остается эталоном, критерием "человеческого". Приходится
признать, что законы, установленные мужчинами, по сей день в силе, а значит,
априори неуместны жалобы на падение нравов, всеобщее растление, развал семьи.
Что же изменилось за последние несколько десятилетий?

Прежде всего покончено с терпеливым отношением женщин к насилию, страданию,
скуке, покончено и с безропотностью жен, стоически сносивших побои гневных
мужчин, наконец, покончено с культом односторонней верности, вынуждавшим
девушку всю жизнь отдавать себя одному-единственному мужчине. ___

9 Рассел Б. Брак и мораль. М., 2004/ Пер. с англ. Ю. Дубровина. С. 84, 153.

стр. 71

Феминизм всегда складывался из двух компонентов - компонента освободительного, антиавторитарного и компонента сектантского, замешанного на озлобленности и утробном женском шовинизме. Реалистичное женское движение, несомненно, должно выступать не с позиций реванша, а с позиции права, совершенно очевидно: некоторые активистки требуют не столько равенства, сколько "льготных условий", их претензий не удовлетворить ничем и никогда: малейший шаг назад тотчас оказывается на совести "обладателей фаллоса". Этого монстра надо представить грозным и смешным, одновременно свирепым, но трепещущим перед малейшим протестом, этаким колоссом на глиняных ногах, опасным своей силой столь же, сколь и слабостью.

Для прояснения картины обозначенных перемен остановлюсь по возможности кратко на обществе так называемого викторианского первородства - Англии.

В связи с интересом к публикации в стране американского исследования "Hite
report"10, редакцией журнала "Женское признание" ("Women's Own"), имеющей 6
млн. подписчиков, было решено напечатать анкету, состоящую из 40 вопросов.
Респонденты возвратили более 10 000 анкет (многие из них были снабжены комментариями), из этой выборки случайным образом были отобраны 2289 штук.
Цель исследования - рассмотреть взаимосвязь переменных и выделить модели
женского сексуального опыта. Читательницы проявили достаточную степень
заинтересованности в проблеме и активное желание сотрудничать. По мнению
составителей отчета, общий тон писем отличался позитивным настроем, практически отсутствовали эксгибиционистские или экстремистские проявления.
Письма содержали немного откровенных феминистских заявлений, хотя некоторые
грешили неявно выраженной тенденцией (например, высказыванием против "сексуальной эксплуатации"). Часто поднимался вопрос о "нормальности" того
или иного действия. Проиллюстрирую эту мысль тремя цитатами из заметок,
оставленными респондентами: (1) "До недавнего времени я ничего не читала об
оральном сексе и думала, что только мы с мужем практикуем его, в результате
я испытывала чувство стыда"; (2) "Я очень рада, что вы затронули вопрос о
"стимуляции" оргазма. Я должна признаться, что мне думалось - я такая единственная"; (3) "Я пыталась убедить себя, что женский оргазм - это "миф",
но я знаю, что многие женщины испытывают оргазм часто. Я читала о фактах и
цифрах в "Hite Report", но все же средства массовой информации в целом заставляют меня сомневаться относительно моей сексуальности... (или мне так
кажется)"11.

Авторы опроса прекрасно понимали, что желание сотрудничать не обеспечивает
достоверность ответов, но оно указывает на наличие доброй воли, ибо анкета
анонимная, и посему акторы не заинтересованы по меньшей мере в намеренно
неверных ответах. Несмотря на неизбежные ограничения, все-та-

10 Hite Shere. The Hite report. A nationwide study of female sexuality.
N.Y., 1976.

11 Chester R. and Walker С Sexual experience and attitudes of Britain
women// Changing patterns in sexual behavior. L, 1979. P. 72 - 73.

стр. 72

ки представляется вероятным, что полученный материал заслуживает внимания,
особенно в такой области, где имеется мало другой информации.

Остановлюсь лишь на главных показателях женской сексуальной практики. В
частности, на том, кто является дебютным партнером, и на частоте сношений.

90% всех респондентов заявили, что имеют сексуальные сношения только с
постоянным партнером и лишь 7% совмещают постоянного партнера с другим.
"Сожительствующие" женщины называют "постоянного" партнера в 94 случаях из
100, среди "не проживающих совместно" - 80% имели постоянного партнера; 11%
- постоянного и другого; у 7% контакты были кратковременными; у 3% - исключительно со "случайным" партнером.

Согласно полученным ответам, средняя частота сношений равнялась двум-трем
разам в неделю. Не удивительно, что "совместно проживающие" женщины называют
большую частоту, чем "не проживающие совместно" с партнером, которые, нередко жалуются на ограниченные возможности. При этом и те, и другие высказывают жалобы по поводу внешних препятствий к более частым сношениям (присутствие других людей, неудобные рабочие часы и т.п.).

Опубликованная десятилетием позднее книга английской писательницы Хелен Филдинг "Дневник Бриджит Джонсон", фигурировавшая в верхней части списка бестселлеров в Великобритании и США, свидетельствует о несомненном прогрессе феминизма. Бриджит можно считать "типичным представителем" своего поколения.
Эта независимая жительница Лондона и специалист в области телевидения начинает большинство записей в дневнике с указания своего веса - вездесущая статистика установила, что точно так же поступают три миллиона людей во всем мире, в том числе японцы, словенцы и финны.

Новый роман Х. Филдинг "Бриджет Джонс: На краю сознания" посвящен "всем
остальным Бриджит", которые с энтузиазмом восприняли подобное отождествление. От английских читательниц потребовалось определенная доля смелости: не каждая современная женщина готова признаться в том, что она, как и героиня романа, - убежденная противница брака, не доверяет тем, кто якобы счастлив в семейной жизни, тайно сохнет по принцу Уильяму и британскому премьер-министру Тони Блэру - "первому премьер-министру, которого вполне можно представить в качестве партнера для секса без принуждения". Непременные атрибуты жизни Бриджит и ее последовательниц - закадычные друзья, тонкое ощущение эпохи и бесконечный оптимизм.
Например, когда героиня книги оказывается в таиландской тюрьме, она отмечает в
дневнике положительные стороны этого поворота судьбы: "Во-первых, совершенно
не нужно тратить деньги; во-вторых, объем бедер наконец-то пришел в норму".

стр. 73

Недвусмысленно подтверждается справедливость положения У. Бека о том, что
90-е годы XX века семейные ценности изменили свой содержательный смысл:
превратились из чисто репродуктивного феномена в личностно-индивидуальную
ценность.

Сексуальные трансформации и их влияние на судьбы женщин актуальны и для нашей страны. Между тем отечественная литература по данной проблематике не столь богата, как в странах Запада, и уж совсем незначителен добротный полевой материал12. Исходя из последнего замечания, буквально пунктирно обозначу эмпирические закономерности, характеризующие эротику российского населения по преимуществу в гендерном разрезе.

В середине 1960-х годов мною были выявлены признаки отхода от "двойного"
сексуального стандарта в молодежной среде13. Предполагалась и дальнейшая
либерализация морали. Более поздние изыскания во многом подтвердили эти
экспектации. Причем среди девушек интенсивнее, чем среди юношей, росло число
лиц, оправдывающих практику вступления в сексуальные отношения, не сопрягаемую с браком или деторождением, и, напротив, уменьшение числа осуждающих. Говоря конкретнее, у первых позитивная оценка выросла с 38% до 80%, в то время как негативная снизилась с 30% до 3%; динамика показателей у вторых такова: 53% против 72% и 17% против 4%. Под влиянием приведенных индексов складывалось впечатление о торжестве единого стандарта в молодых поколениях.

Остановлюсь столь же бегло на сюжетах, касающихся "зрелой" сексуальности -
брачной и адюльтера. Что касается брачной, то здесь в процессе физической
близости супруги проявляют себя по одной из двух стратегических линий: либо
господства/подчинения, либо сотрудничества. Интерпретируя "Сонник" Артемидора, М. Фуко замечает: "Совокупление, с его несколькими позами и, главное, полюсами активности и пассивности, оказывается инстанцией, в гораздо большей степени сообщающей определенное качество половому акту, нежели тело с его различными частями и удовольствие с его качествами и интенсивностями"14. Иными словами, глубина и качество сексуальных переживаний каждого из партнеров зависит от меры их активности в половом акте. В патриархальной культуре инициативность (в том числе и в выборе позы) предписывалась исходя из общественного и семейного статуса, мужчине.
Какова сегодняшняя диспозиция? Согласно опросу, проведенному в Санкт-Петербурге
(1998 г.), более половины мужей (60%) акцентируют традиционную активность в
сексуальных контактах и только 2% открыто предпочитают держаться в тени (образно говоря, "позу лентяя"). Принципиально такой же расклад подтверждается и высказываниями жен - 63% против 4%. Одновременно каждая пятая женщина не скрывает свою инициативу в супружеской эротике; больше того, соглас-

12 Голод С. И., Кузнецова Л. В. Социальные проблемы сексуальности:
Аннотированная библиография (90-е годы XX столетия). СПб, 2002.

13 Голод С. И. Город меняет моральные нормы // Наука и техника [Рига], 1968.
N 11. С. 16 - 19.

14 Фуко М. История сексуальности - III: Забота о себе / Пер. с фр. Т. Н.
Титовой и О. И. Хомы. Под общ.ред. А. М. Мокроусова. Киев, М., 1998. С. 36.

стр. 74

но информации мужей, эта цифра достигает 30%. "Викторианство" ("уважающая
себя дама не должна шевелить бедрами в постели") демонстрируют всего 7% петербурженок, с чем солидаризируются и того меньше их супругов - 5%.
Еще большая противоречивость мнений прослеживается в Туле (опрос 1999 г.).
Свою "исконную" роль отстаивают почти 80% туляков при фактическом отсутствии
индифферентных. Женщины, хотя и не волне разделяют такое мнение, в конечном
счете соглашаются с преобладанием активности мужей (70% к 3%). В супружеской
эротике деятельную позицию признала почти каждая пятая женщина и только 10
из 100 по-прежнему придерживаются "викторианской" практики.

Туляки, со своей стороны, оценивают роль женщин в сексуальных отношениях более оптимистично: 40% против 7%. Несмотря на некоторые разночтения, можно, не боясь ошибиться, утверждать, что в супружеских тендерных сексуальных сценариях и репертуаре не отмечено радикальных перемен. Вместе с тем некоторые сдвиги трудно проигнорировать: они, в частности, характеризуются подспудным вытеснением мужчин, с казалось бы, незыблемых природных позиций.
И эта тенденция будет разрастаться, правда, каковы ее пределы, сегодня не дано предугадать. Но одно понятно - трансформация необратима. Вот показательный образец перемен тендерного репертуара у юного информатора.
"Первый поцелуй был с мальчиком, который совершенно не умел целоваться. А у меня уже опыт был, девочки научили. Поэтому мальчика я научила целоваться тоже"15. Не подлежит ни малейшему сомнению и следующее - так как активность вознаграждается эротическим наслаждением, то последнее, в свою очередь, будет интенсифицировать конкуренцию между супругами за завоевание ведущих позиций.

Рост значимости в семье такого фактора, как супружество (в сравнении с кровным родством и порождением), т.е. практики совместной жизни мужа и жены, когда стирается различие между отношением к себе и отношением к другому, способствует монополизации "супружеской" сексуальности. От этой трансформации ожидается, что эротическая деятельность будет стремиться к растворению в границах брака, причем не только и даже не столько для обеспечения благополучия законного потомства, сколько во имя удовлетворения мужем и женою потребности в собственном наслаждении и индивидуальном счастье.

Необходимость быть аккуратным и сдержанным в прогнозах подтвердилась более
поздними полевыми материалами. Согласно опросу всех слоев и возрастов населения Санкт-Петербурга (1998 г.), в альтернативных связях состояли 34% респондентов, в соотношении мужчин и женщин 2 к 1. По Туле (1999 г.) охват "параллельными" сексуальными связями равен 27%; мужчины указывали на это обстоятельство в три раза чаще, чем женщины. Согласно данным наших соседей - фин-

15 Борисов С. Б. Латентные механизмы эротической социализации. Щадринск,
2000. С. 55.

стр. 75

ских социологов - "за последний год (предшествующий опросу, т.е. 1992 г. -
С. Г.) 20% мужчин и 11% женщин, состоявших в парных отношениях, поддерживали
и параллельные контакты. Такие параллельные контакты наблюдаются уже на ранних этапах совместной жизни супружеской пары, причем зачастую их бывает сразу несколько... Для большинства людей идеальная форма сексуальной жизни -
последовательно полигамные отношения. Вопреки этому идеалу, около 3% акторов
(из выборки 800 мужчин и того же количества женщин) состояли в "открытых"
связях (swirming), где для обоих партнеров допустимо вступление в параллельные связи"16.

В мае 2006 г. вместе с тремя исследователями различных научных учреждений (А. Полеев, Ю. Ковальчук, М. Бутовская) я дал интервью женскому журналу "Glamour" по поводу сексуальной революции в западных странах и ее возможной реакции в России. Это издание опубликовало некоторые наши размышления по указанному поводу и привело результаты опроса 2,5 тыс. читателей (на сайте www.glamour.ru) в возрасте от 18 до 35 лет. При откровенной нерепрезентативности полученного эмпирического материала (не вообще, но даже относительно английского журнала "Women's Own"), он, тем не менее, четко констатировал практические изменения моральных взглядов на брак и эротику у массы молодых женщин. Вот лишь некоторые свидетельства, заставляющие по-новому взглянуть на проблему ценности замужества и ее связи с репродуктивной практикой. В ответ на вопрос: "Хотите ли Вы выйти
замуж?" получены следующие ответы:
45.6% - "считают, что кольцо на пальце значения не имеет";
40% - "предпочитают карьеру загсу";
14% - "ждут первого шага от партнера";
0,4% - "считают замужество главной целью жизни".
Конечно, не надо забывать о специфике читательской аудитории "Гламура".
И все же, даже с учетом этого фактора, мы столкнулись с многообразием женских
принципов, желаний и потребностей: с выбором между ценностями "традиционного" поведения - цель сексуальных отношений по преимуществу связана с семейным миром, его потребностями, с акцентом на женском счастье и любви - и, с другой стороны, с индивидуальным волеизъявлением, подспудно противопоставляемом всему "мелкому" и "пошлому", исключительной концентрацией на своей индивидуальности. И в самом деле, лишь 0,4% считают замужество (читай, деторождение) главной целью жизни, и еще 14% ждут первого шага от "господина"; тогда как 40%, т.е. почти каждая вторая женщина предпочитает, по меньшей мере, до поры до времени карьеру загсу.

И прочие вопросы в целом "работают" на тот же принцип - внушить женщине ее
равноправность, независимость и самоценность. Даже порой без учета (или,
более того, вопреки) ее специфичности и особливости, т.е. другой.

16 Kontula O., Haavio-Mannila E. Sexual Pleasures Enhancement of Sex Life in
Finland, 1971 - 1992. Dartmouth, 1995. P. 205.

стр. 76

Следующий вопрос поставлен так: "Изменяли ли Вы своему партнеру?" Сам по себе, признаюсь, вопрос, в лучшем случае, некорректный. В каком смысле "изменяли"? Речь, по-видимому, идет об адюльтере? Более половины опрошенных ответили на него отрицательно, 40% поклялись, что делали это "разок", 5% сослались на трудность выбора "между двумя любовниками" и еще 4% признались, что "занимаются этим постоянно". Последний ответ свидетельствует о том, что среди современной молодежи не перевелись беспринципные, прямо скажем, аморальные люди.

Секс для значительной части аудитории " Гламура" превратился в игру, в лучшем случае в поиск "дружеских" услуг (в моей классификации - в рекреационные отношения). На откровенный вопрос: "Через какое время после знакомства Вы готовы переспать с мужчиной?" - вот весьма "убогая" шкала ответов:
- самая представительная и "интеллектуальная" - 64% - "поступаю по ситуации";
три другие расположены в нескольких шагах друг от друга:
- "на первом свидании" - 15%;
- "через неделю" - 19%;
- "через три месяца" - 2%.
И только, как будто, дифференцирующим эту аудиторию явилось отношении в участии в "групповом" сексе (swirming):
53% - считают его "грязным занятием";
26% - при случае "участвуют в нем";
20% - "пробовали, но не хотят повторения";
1% - практикуют его постоянно.
Наш промежуточный вывод таков: обобщение собственных эмпирических данных и
зарубежных литературных источников показывает - не все так беспросветно в
приватном мире женщины, как заявлено теоретиками феминизма. Женщина, бесспорно, стала со второй половины XX столетия свободнее, раскрепощеннее по сравнению с недавним прошлым, но это лишь первые шаги: обретение искомого лица - путь сложный, противоречивый и, более того, до сих пор не до конца проясненный.

Сексуальная эмансипация женщин, будучи явлением многогранным, раскрепостила
ее биологическую потенцию, способствовала эротической открытости, раскованности, однако оказалась не в состоянии разрешить экзистенциальную проблему любви - сферы, где наиболее пронзительно высвечивается тендерное своеобразие. Женщина остается для мужчины "Другой" - угрозой, воплощением крайней опасности, с ней, по сути, можно объединиться только на мгновение.
Любящий мужчина жаждет общаться с женщиной, обладать ею (или отдаться ей),
но не отождествляет себя с нею, не мечтает стать такой, как она, усвоить ее
личностные смыслы. "Женщины всегда играли роль "других", теней, поныне выполняющих "тене-

стр. 77

вую работу"". Они составляли предмет мужских страхов и мужских вожделений.
Они пугали мужчины в обличий ведьмы и шлюхи, они восхищали его в образе матери, хранительницы домашнего очага, и в образе "святой"17. С другой стороны: "Многие современные женщины, хотя и борются за свое человеческое достоинство, воспринимают эротическую жизнь как рабство. Именно поэтому им кажется унизительным лежать под мужчиной, ощущать в себе его половой член, от этого они становятся фригидными. Однако, если бы реальность была иной, то и символический смысл любовных жестов и поз воспринимался бы иначе.
Так, женщина, которая платит любовнику, которая чувствует себя выше его, может
гордиться своей полной пассивностью и считать, что она его порабощает, поскольку силы приходится тратить только ему"18. Неужели тупик? Отнюдь нет.
Понятно, что разорвать замкнутый круг, преодолеть отчуждение станет возможным тогда, когда индивид (любого пола) осознает "другого" как свою собственную инакость и когда на этой основе он/она попытается слиться с ним / с ней в единое целое, не утрачивая своеобразия.

Оплата сексуальной связи в различных ипостасях играет для женщины по преимуществу компенсаторную роль, снимает комплекс неполноценности. Обосновывая свое предположение, прокомментирую его фрагментом из рассказа известной шотландской феминистки Л. Брайан "На регулярной основе".
Повествование, замечу, ведется от имени потрясенного мужчины. Итак...

Впервые он встретил героиню на службе - в библиотеке.

"- Извините, - произнес голос, - я очень спешу. Не могли бы вы принять у меня книги...
- Я не работаю в абонементе. Сейчас позову мисс Педи... И тут я увидел Эмили. Мой взгляд скользнул от ее девичьих грудей к лицу с холодными глазами и коротко подстриженными жирными волосами. Сердце сделало сальто-мортале, а то, что ниже пояса, затвердело...
- Привет, - сказала она. - Меня зовут Эмили.
- Стивен, - ответил я.
- Стивен, - повторила она. Красивое имя..."19
Не без видимых колебаний Эмили назначила свидание молодому человеку. Встретились они несколько раз, а затем Стивен был приглашен к девушке домой. И вот он в гостях.
"Какое-то время я рассматривал книги. Все без исключения о финансах.
- Что ты там увидел, Стивен? - спросила Эмили. Ее тонкая рука обняла меня за
плечи.
- Здесь и не пахнет романами, - ответил я.
- Или книгами о женских проблемах, - рассмеялась Эмили. - Я прагматик, меня
интересует только то, что заставляет мир вертеться.
- Деньги, - произнес я.

17 Мильтман-Вендель Э. И сотворил Бог мужчину и женщину (Феминистская теология и человеческая идентичность) // Вопр. филос. 1991. N3. С. 96.

18 Бовуар С. де. Второй пол / Пер. с фр., общ. ред. и вступит, статья С. Г.
Айвазовой. М., СПб., 1997. С. 803 - 804.

19 Брайан Л. На регулярной основе // Иностр. лит. 1997. N7. С. 188.

стр. 78

- И секс. - Она взяла меня за руку и повела к предмету, завершавшему обстановку комнаты, - к своей кровати...".

Согласимся, речевая манера и стиль общения говорят о том, что перед нами
типичная деловая, твердо стоящая на ногах эмансипированная женщина. И все же
воздержимся от скоропалительных выводов и продолжим повествование.

"Эмили села на меня верхом и, опершись на руки и откинувшись назад так, что
ее маленькие груди торчали, словно две порции желе, прояснила все, что должно было произойти.
- Сегодня - бесплатно, - заявила она. - Брать деньги в первый же раз глупо.
Ты больше не придешь. Если только ты не псих. А если псих, ты мне не нужен...
- Погоди, Эмили, - запротестовал я.
Она приложила палец к моим губам и заставила меня замолчать.
- Не спорь, - сказала Эмили, - это хорошая сделка. Мое тело жаждало Эмили, и
я начал встречаться с нею на регулярной основе: раз в неделю по двадцать фунтов".

Экстраординарность отношений стала угнетать юношу. Он попытался уточнить
соотношение статусов. И напрямую озвучил волновавшие его вопросы.

"- Так, значит, Эмили, ты не проститутка? - спросил я по возможности небрежно. Она лежала на кровати и выглядела потрясающе: грудь полуобнажена, ноги прикрыты черным шелковым платком.
- Нет, - ответила Эмили своим хрипловатым голосом. - Я твоя любовница.
- Но тогда почему ты берешь с меня деньги?
Эмили объяснила. Она сказала, что мужчины часто обижали ее. Они принимали
любовь Эмили и использовали это чувство против нее же самой. И теперь она
берет деньги. Деньги означают, что она контролирует ситуацию, а, следовательно, означает, что она в безопасности...".

Сказано без обиняков, дерзко. Этому вызову "мужскому" миру невольно проникаешься сочувствием и ждешь радикальных, самобытных шагов. А дальше произошло то, что и должно было свершиться.

"Той ночью (продолжает Стивен. - С. Г.) мы впервые поссорились по-настоящему. Из разных концов спальни мы обменивались оскорблениями и упреками. Эмили сказала, что я типичный шовинист. Я ответил, что она типичная шлюха... Эмили хотела, чтобы я любил ее такой, какая она есть, я хотел бесплатного секса".

Чем же завершилась интрига? На первый взгляд - банально. Мужчина в конце
концов добился привычного, отношения стали "как у большинства". Вот как он
сам рассказывает об этом.

"...Уже довольно давно Эмили не берет с меня денег... Эмили носит розовые
ситцевые платья. Чтобы волосы не топорщи-

стр. 79

лись, повязывает их широкой шелковой лентой. Поговаривает о том, чтобы продать свое дело. Хочет, чтобы я был кормильцем семьи, а она сидела дома. Эмили считает, что нам надо жениться. Она хочет детей...".

Казалось бы, очередной эксперимент завершен, конфликт полностью исчерпан, на
базе традиционного разделения сфер деятельности достигнут консенсус: мужчине
- публичное, женщине - приватное. Однако душевный мир не наступил - "победителя" гложут сомнения.

"Мне подумалось - продолжает размышлять юноша, - может, стоило оставить все, как было, не добиваться перемен... Я в отчаянии...".

Зададимся вопросом: кто же в результате потерпел фиаско? Разрешив (при помощи взимания "дани") проблему психологической неполноценности, став сексуально активной, женщина вместе с тем вписалась в рутину повседневности (если так можно назвать ожидание юридически оформленного брака); напротив, мужчина, которому вновь вверили "управленческий руль", - растерян: утрачены фундаментальные свойства мачизма. Не может не удивлять и другое: героиня затратила колоссальную энергию на то, чтобы вырваться из-под влияния патерналистских традиций и норм - стать инициативной, автономной, но на поверку инаковость не восторжествовала. И тем не менее, проигравших нет.
Эффект от всплеска девичьей энергии (ее активная позиция и выбор поз) не
назовешь нулевым: он подорвал миф о жесткой "женско-мужской" природно-эротической детерминированности. Демистифицированность сексуальности, больше того - креативность женской эротической практики вольно или невольно заставила мужчину - несмотря на бессознательный протест - усомниться в незыблемости накатанной веками культурной колеи. С другой стороны, и феминистская идея о случайном преобладании в "теле" цивилизации патриархальных ценностей не нашла подтверждения.

Есть основания полагать, что эротическая эмансипация женщин способствовала ее активизации не только в гетеро-, но и в гомогенных практиках. Лесбийство подчас претендует даже на более полнокровное раскрытие "загадки" женственности, женского естества. Так, некоторые психиатры старой школы, к примеру, Л. Левенфельд, признавали, что "гомосексуальная любовь в смысле эмоционального состояния так же нормальна, как и гетеросексуальная"20.

Еще дальше продвинулся в пересмотре устоявшегося положения, опираясь на анализ case study (отдельных случаев. - С. Г.) из медицинской и судебной практик, российский гинеколог И. Тарновский. Существуют на свете женщины, замечал он, вполне нормальные во всех отношениях, однако наделенные природой необыкновенной склонностью к собственному полу. Такое извращение сексуального чувства: "непонятное,

20 Левенфельд Л. Сексуальные проблемы. М., 1912. С. 204.

стр. 80

странное, неестественное обыкновенному человеку", для самих этих женщин вполне естественное и не только не вредно, но даже, напротив, удовлетворяет их физиологическую потребность. Мало того, характеризуя "активное лесбианство" как природную аномалию, врач - в отличие от многих своих коллег - не идентифицировал его с вырождением21.

На взгляд феминистки С. де Бовуар, в половом акте мужчина стремится владеть
женщиной, "...он входит в нее как лемех в борозду; он делает ее своею, как и
обрабатываемую землю"22. По воспоминаниям одной из любовниц Ж.-П. Сартра Б.
Ламблен, во время одного из путешествий по Франции: они "...сблизились с Симоной физически, очень робко на первых порах... На другой день, возвращаясь на автобусе в Париж, мы нежно держались за руки, чем, похоже, шокировали некоторых пассажиров"23.

Кудашева-Роллан рассказывает об эротической жизни М. Цветаевой ее биографу
Веронике Лосской: "Я думаю, когда Марина вышла замуж за Сережу Эфрона, это
была обычная (разрядка моя. - С. Г.) любовь между мужчиной и женщиной и, как
вы знаете, в таких случаях женщина ничего не испытывает (т.е. оргазм недостижим. - С. Г.). А в любви между женщинами - другое. Женщины умеют дать друг другу все почувствовать: "жуир" (фр. jouire) - наслаждение жизнью"24.
Ссылаясь на американскую исследовательницу лесбианства Терезу де Лаурентис, к такому же заключению приходит и И. Жеребкина25. Остается только удивляться
зашоренности, безапелляционности Кудашевой, Жеребкиной и других аналитиков.
Если следовать их логике, то нельзя не согласиться с философом и поэтом-символистом Вл. Соловьевым: "Придет к нам, верно из Лесбоса
Решенье женского вопроса".

Неужели ироническая эпиграмма поэта оказалась пророческой? Так ли уж тесно
сопряжено формирование женской субкультуры, мифологии, религии, философии и
т.п. с почвой известного греческого острова? Напрямую ничто не свидетельствует об этом. Достижения женского эмансипаторского движения минувшего века в большой мере запечатлены в публичной сфере (право голоса, равные возможности получения высшего образования, одинаковые претензии к профессиональному, экономическому статусам и т.п.), чем в приватной (распространение зоны сожительства (cohabit) и внебрачной рождаемости (т.е. отрицание бинарности: брак - не брак). Дальнейшие перспективы этого движения насколько захватывающи и мультиобразны, настолько взрывоопасны и непредсказуемы. Иные скажут - слишком общо. А у меня, по правде говоря, и не было иной цели. В мою задачу входило поставить проблему: очертить ее контуры и обозначить общую направленность - движение от института, его
потребностей к индивиду с четкими и прозрачными запросами.

21 Тарновский И. М. Извращение полового чувства у женщин. СПб., 1895.
С. 27.

22 Бовуар С. Цит. соч. С. 194.

23 Ламблен Б. Мемуары девушки, сбитой с толку // Иностранная литература.
2000. N 4. С. 94.

24 Жук О. Русские амазонки. История лесбийской субкультуры в России: XX век.
М., 1998. С. 64.

25 Жеребкина И. Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России. СПб., 2001.

стр. 81