Это чистая правда, мой шовинистически настроенный мужской друг! Тебе бы с вечным «Много воли вашей сестре у нас дадено» там было бы раздолье.

Если по улице барышням еще можно ходить по двое-трое, то в ресторан без мужчины никогда. Хоть это встреча однокурсниц или соседок будет, один мужик при них должен присутствовать.

Если сидит парочка (с кальяном, как всегда), барышня может чирикать до прихода друга мужеска пола. После чего джигиты разговаривают, а дева курит свой кальян, пока к ней не обратятся с прямым вопросом. А потом снова молчит.

Видела в ресторане дядьку, при котором были две тетки и пацаненок. Тетки чего-то там вещали, верещали. Появился приятель дядьки. Тетки ВСТАЛИ и стояли, пока мужики не перецеловались троекратно и не сели. Только после этого девушки тоже тихо опустились на стулья и - кальян в рот.

И это в христианском квартале!!! Гнезде, так сказать, разврата и вседозволенности в мусульманском обществе.

 

И если на улице ты бы сидел вот так: 

  [700x525]

 

 то я бы рассекала примерно так:

 

  [525x700]

 

 Ну, или в лучшем случае, так:

 

  [525x700]

   [700x525]

 

Одинокую туристку (если она одета достаточно смело) могут и за попу ущипнуть из подворотни. В нашей группе был такой случай.

Я вышла на прогулку с вымытыми распущенными волосами, так меня дети просто достали – тыкали пальцем в спину и говорили наверняка что-то ругательное.

Кстати, дети – вот главные арабские «террористы»! Они таращат на тебя глаза, машут руками, улыбаются, спрашивают, как дела, обходят вокруг, как Эйфелеву башню, запрокинув голову, и обожают фотографироваться. Причем, после того, как ты делаешь фотографию, надо ее обязательно показать «моделям». Они, как маленькие теплые щенята, облепляют тебя со всех сторон, виснут гроздьями и страшно радуются изображению, непременно сообщая, как зовут братишку или сестренку.

   [700x350]

 

Из забавного в Алеппо было посещение ресторана «Сисси», рекомендованного Ахметом. Это заведение находится как раз на той самой площади с деревом.

Нам выдали меню без цен. Сначала я подумала, что это «женские» меню, ну, как в Париже в Тур д’Аржане. Спросила у официанта:

- А есть ли меню с ценами?

- А вам зачем?

- Ыыы, ну-у, чтоб знать, - я даже не сразу нашлась.

- Так я их все знаю. Спросите меня, я вам любые цены назову.

Я сползла под стол, хохоча и повизгивая. Мой друг вытащил меня оттуда за ухо, отсмеявшись, минут через пять и сказал: «Восток – дело тонкое».

Счет, принесенный в деревянной красивой шкатулочке, гласил:

за бутылку воды 1,5 литра (бесплатное приложение – мисочка орешков и мисочка с ломтиками огурцов и морковки), 500 г водки (бесплатное приложение – две стопки лимонного сока «вырви глаз»), два салата, два вкуснющих шашлыка с овощным гарниром (бесплатное приложение – мое жадное урчание), десерт из шести шариков разного мороженого и корзины фруктов весом этак более килограмма (яблоки, апельсины, бананы, хурма и мандарины) и кальян смешанный фруктовый (бесплатное приложение – кальянщик в форменной рубашке, менявший угольки каждые 15 минут на протяжении 2,5 часов) с вас, дорогие гости, денег в переводе на российскую валюту 1200 рублей за двоих.

 

Оценил, дружочек? Вот и я, выйдя из обморока, оценила.

 

А еще из удивительного в Алеппо был вечерний пятичасовой намаз, который мы услышали, взобравшись на невысокую горку возле старого города.

Солнце садилось, мягкие, песочного цвета сумерки обступали нас со всех сторон, над ближайшей к нам башней бесконечно кружила стая голубей, и вдруг из одной, второй, третьей бесконечных мечетей потянулось тягуче «иль алла-а-а, иншалла-а-а» на разные лады, на разные голоса и слилось в какой-то вязкий напев, спокойный и обволакивающий. Я судорожно расчехляла фотоаппарат, под ногами вертелся местный пацаненок, а его отец подставлял мне складной стульчик и жестами показывал, мол, заберись повыше и будет лучше слышно, и усмехался, глядя на мое обалдевшее лицо. А я и правда, обалдела от этого напевного чуда, узорчатого, как арабские письмена, бесконечного, как похождения Синдбада, и недолгого, как закат солнца в ноябре.