9 декабря - 12 февраля
Мраморный дворец
Миллионная, 5/1.

Трумэн Капоте нашел для Уорхола прекрасное определение: Уорхол — сфинкс без загадки. Мы тщимся найти ему какое-то объяснение, а объяснения нет и быть не может, ибо все и без всяких объяснений понятно. Выставка Уорхола? Да пожалуйста! Любой, наверное, приличный более или менее музей современного искусства способен на такую выставку. Мы все знаем Уорхола. Уорхол — это «Мэрилин», это «Лиз», это «Двойной портрет Элвиса», это коробки Brillo, это коробки Heinz, это Coca-Cola, это банки Campbell’s, в конце концов. То, что есть везде и что повсюду одинаково, как и настоящая, ненарисованная кока-кола или Heinz. Большие выставки Уорхола от маленьких выставок Уорхола отличаются лишь размером. Большая ретроспектива — это когда больше Мэрилин, больше Campbell’s. Числом побольше и размером отдельно взятого произведения. И это по-уорхоловски. Во всяком случае, он сам так хотел. Это — поп-арт. В этом смысле выставка, что была в Эрмитаже пять лет назад, — из коллекции того же питтсбургского Музея Уорхола, что и сейчас, — это был Уорхол. А то, что сейчас, — не Уорхол, нет.

Следите за пальцами: во-первых, коробки Heinz есть, но нет коробок Brillo. Мелочь, скажете, однако же если бы вас попросили вспомнить что-нибудь из поп-артистской скульптуры, вы бы наверняка вспомнили первым делом коробки Brillo, а Heinz пришел бы на ум после. Далее, «Лиз» — черно-белая. «Серебряная», написано на этикетке; оригинальная, первый экземпляр, гордятся в Питтсбурге — да, верно, им есть чем гордиться, имея оригинального Уорхола. Но что такое есть «оригинальный Уорхол»? Не нонсенс ли? «Лиз» всегда была цветная! Слышите, что говорю? Цветная! «Пресли» — тоже цветной! Но питтсбургские музейщики настроились показать необычного Уорхола — и даже банки Campbell’s у них не как обычно, есть смятая банка и банка с отлетевшей этикеткой: это в-третьих.

Далее — мелочи. Куча фотографий. Много ранних. Уорхол такой и Уорхол сякой — не король поп-арта, не великий и ужасный, а обычный (то есть как раз необычный) носатый юноша со слабыми глазами за очками, что год от года темнеют, чернеют и наглухо закрывают взгляд. Немножко странный, но странности этого Уорхола мало чем похожи на вселенский размах Уорхола общеизвестного. Вот, был фетишистом — но опять-таки не тем великим и ужасным фетишистом, про которого вам расскажут в любом уголке мира одними и теми же словами. Вот, любил рисовать и умел — что кажется уж совсем удивительным, Уорхол — и умел рисовать. Чудно!

Кто со мной? :D

LI 5.8.22