… Студия эпических сновидений Вильгельма Теодора Рэкса и канал «Культура Сна» представляют ретроспективный показ архивного сна из цикла «Там, на неведомых дорожках…» …

-= Части ландшафта, декораций, характеров и персонажей одним глазком подсмотрены у Доктора (сиречь Дж. Р. Р. Т.), а в остальном – совершенно уникальны, индивидуальны и находятся под защитой закона об авторском праве =-

День не задался с самого утра. Пробуждение, вместо того чтобы быть лёгким и воздушным как дуновение весеннего ветерка, оказалось тяжёлым и довлеющим как первое в жизни винное похмелье. Голова с трудом оторвалась от изумрудной травы, а глаза всё никак не могли что-либо разглядеть.
Кроме того, тревожило нечто успешно забытое, но всё же - увиденное во сне. Нечто яркое, зовущее и желанное. И неизвестное. И опасное? Нет, не уверен. Не помню…
А люди ждут рассказа об увиденном, ждут толкования. Надеются на пожизненное благоволение Спящих Богов. Ведь мои сны спасали их не раз и не два.
Скрежет ложек по дну плошек прекратился, как только было замечено моё пробуждение. По лагерю потекло перешёптывание.
- Смотри, смотри! Проснулся…
- Вид у него неважный, видать, плохи дела наши…
- Да бабу ему нужно!
- И мне! Мне тоже нужно…
- Раз сон согнал с очей своих, значит, за наш живот ответ держать сейчас будет! – если уж Прокл, сын Патрокла, заговорил, пора подниматься, а то сей юнош велеречивый на язык не воздержан, и потом его словоизлияние будет трудно остановить.
- Да-да, Проклушка, буду, дай только в себя придти маленько…
Отряд у нас небольшой, четырнадцать голов мужицких, но к моему пробуждению все-все, даже дозорные и засадные, каким-то непостижимым образом собирались неподалёку от меня. Что меня злило и настораживало – а вдруг вражин прохлопают? Но эту ватагу так и не удалось переубедить встречать утро иным образом.
- Ловцы удачи и любимчики лихобогов! – сложившееся годами начало утренней беседы, всегда вызывающее всеобщую радость и ор веселья. – Я видел сон! – ещё одна ритуальная фраза, за которой следует вторая волна кричащего восторга. – Под сенью солнечных лучей, на ковре шелковистой травы, в лоне вон тех вот холмов я видел себя. Без оружия. Без страхов. Мы останемся здесь, пока видения путь не подскажут. Отдохнём. Залечим раны. Мы останемся здесь, ибо так предначертано!
Улюлюканье и свист были мне ответом. Сколько можно убегать? Сколько можно догонять? Пора и отдохнуть как следует! Забыты неудачи, забыты невзгоды долгого пути – и непосредственная детская радость поселилась во взрослых глазах.
Что видел, то и передал. Раньше сомнений не возникало, так почему они донимают меня сейчас? Словно обманул или недосказал. Или не с той стороны посмотрел.
Быстро похватав свои нехитрые пожитки, балагуря и шутя, нестройными рядами мы потянулись к холмам. Ну почему они так беспечны? Или уже забыли, как нас жестоко карали за такое же безрассудное ротозейство несколькими зимами ранее? Ведь не раз наказывали…
Или пришло время сменить попутчиков?
Тревожно. Осень тревожно на сердце. И душу скрутило в пупе… Недобро.
Тонко и мелодично прошелестев птичьими перьями, мимо нас пролетела стрела и беззвучно воткнулась в землю возле наших ног, разбросав комочки земли и сухие травинки. Белое древко с тремя тёмными кольцами и небесно-голубой ленточкой возле наконечника. Владения Велон-Дайон. Охота.
- Бежим! – первым очнулся Прокл.
Мой отряд… то, что ещё недавно было моим отрядом, заметалось раненым и напуганным зверем.
- Ничего, прорвёмся! В сне-то нас эти Петухи не порешили! – высказал своё мнение Оглобля, здоровенный рыжий детина.
Бегите, бегите. Этого они и добиваются. Если бы они захотели нашей быстрой смерти, мы бы уже стояли с головы до пят утыканные стрелами. Это же Охота. Им подогонять хочется, поразыскивать наши нехитрые схроны. На животных-то не так интересно с луками выходить, они же не сопротивляются…
Вскрикнул Гнус, получив три стрелы в бок – охотники устранили арбалетную угрозу, нашу единственную надежду на нанесение им урона. Сражаться с ними на мечах бесполезно…
Хотя, у нас ведь есть ещё и Винсент с Блобом, не самые плохие лучники по эту сторону Гряды. Нет, уже нет ни Винсента, ни Блоба. Очень скоро, оставшиеся в живых будут им сильно завидовать…
Полились боевые сигналы – на Охоту явился эльфийский наместник, своей собственной высокомерной и надменной особой. Нас как раз отогнали от леса и холмов подальше, на равнину, где их охотничьим экипажам простор да раздолье.
Три колесницы выстроились клином, сверкая отточенными лезвиями и начищенными доспехами, и устремились к нам. Люди были напуганы и не совсем понимали что делают, но им хватило ума разбежаться в разные стороны.
Просвистело тонкое копьё, брошенное сильной рукой, пригвоздив зазубренным наконечником Оглоблю к земле. Отчаянный крик, полный безумной боли, взвился над полем брани. К нему тут же добавился вопль Прокла, которому клинок на оси колесницы оторвал ногу. И я бы присоединился к ним, если бы не споткнулся и не упал – светлым росчерком надо мной пролетела стрела наместника. Но к счастью, в охотничьей суматохе этого промаха не заметили.
Сердце бешенным карнодоном колотилось о рёбра, заглушая почти все звуки. Мне не хватало воздуха, хотелось надуть себе в штаны – так горячо сделалось в животе. Но в голове разгоралась ярость. Сжались до хруста кулаки. Сердце вмиг успокоилось. Пришло необычайно ледяное спокойствие. Ждать. Надо немного подождать.
Раскидывая землю и скрипя колёсами, недалеко от меня начала разворачиваться колесница. Казалось, меч сам прыгнул в мою руку, а ноги замелькали как у настигающего лань парда. Им не уйти.
Меч разрубил ключицу и шею эльфа, перебив хребет и чуть-чуть не дойдя до нечестивого сердца. Клинок с лёгкостью вышел из врага, брезгливо стряхивая кровь чужака. Возница удивлённо обернулся, но остриё уже глубоко вошло в его печень. Помпезный шлем полетел под колёса, а высокородная глотка исторгла позорный визг, не достойный эльфа-воина.
Забрав вожжи из слабеющих рук, я направил колесницу к голосящему Проклу, возле которого собрались несколько охотников-мучителей.
- Прости, Проклушка, но это для твоего же блага…
Кони массивными телами разбросали тощих эльфов, ломая и калеча копытами, а тех кто ещё дышал, своими колёсами и лезвиями добила колесница. Боевая повозка подпрыгнула, проезжая по соратнику…
- Эй! Посланник снобога! Попридержи чуть-чуть! – как кстати оказался поблизости Мегарез.
Запыхавшийся воин запрыгнул ко мне. Колесница заметно просела.
- Лихо ты их! А смотри что у меня есть, - сказал он, доставая из-за спины арбалет Гнуса.
- Ого! Веселуха-то только начинается, - ответил я и показал на мёртвых эльфов под ногами. - Надо сбросить этих выскочек, а то оставшиеся нас заприметили…
Два пыльных хвоста приближались к нам с разных сторон.
- Налево правь! Налево! Там их главарь!
Налево, так налево. С губ коней полетела пена. Ещё одного забега они не переживут.
Басовито кашлянув, арбалет выплюнул болт - возницу наместника выбросило из колесницы. Сам наместник спрятался за борт, а неуправляемые лошади помчались прочь от нас. Кряхтя и матерясь, Мегарез крутил рычаги, натягивая тетиву для ещё одного смертоносного выстрела.
Упоминание матушки прародителя перворождённых сменилось хрипом и бульканьем – эльфийская стрела нашла шейную артерию арбалетчика. Колесница охотников пристроилась сзади нашей, посылая стрелу за стрелой в Мегареза. Ответить им не предоставлялось ни какой возможности, любая моя попытка выглянуть из-за умирающего человека приводила к ужесточению обстрела.
Ну всё. Раз не хотите по-хорошему, будет вам по-плохому! Немного придержав упряжь, и с трудом вырвав арбалет из скрюченных пальцев, я направил его в одного из коней. В одного из коней своей колесницы. Нажал на скобу и плюхнулся на дно.
Расстояние было слишком маленьким, болт прошил животное насквозь. Его ноги подломились, конь рухнул на землю, увлекая за собой и второго. Колесницу развернуло и перевернуло. Хорошо что я ничего не ел с утра…
Трава качнулась на встречу и немилосердно вышибла из меня дух, ударила по маковке. В глазах потемнело. С трудом перевернулся на спину, чтобы увидеть над собой покорёженный остов. Неподкованные копыта заслонили солнце и две туши перепрыгнули через меня. Во все стороны брызнули щепки, обломки корпусов и части колёс, когда столкнулись две махины.
Остатки эльфийской колесницы вместе с наездниками пролетели по воздуху и ударились о землю, превратившись в мешанину дерева, бронзы, меди, костей и плоти. Эльфы не так крепки как орки, такого падения им точно не пережить – можно не проверять.
С четвёртой попытки удалось подняться на подкашивающиеся ноги, голову крутило и мотало, возникло желание выплюнуть не съеденный завтрак вместе с желудком. Но надо приводить себя в чувство – ко мне кто-то приближался.
- Презренный мон-кеи! Ты сражался как змея и умрешь как змея, насаженным на мой Сверкающий Дагон-по-Тол! – звонким ручейком зажурчал девичий голосок.
Девица спрыгнула с изящной эльфийской кобылки и только сейчас мне удалось разглядеть её как следует. Тонкое стройное тело, втиснутое в железные доспехи, еле-еле прикрывающие срамоту, гладкая кожа цвета кости, горящие ненавистью изумрудно-зелёные лисьи глаза, милые ушки в обрамлении водопада серебристо-русых волос да тоненький витиеватый ободок на голове, выдававший особу знатных кровей. Ах да, ещё же Сверкающий Дагон-по-Тол на Притягательном Бедре…
Теперь понятно, почему наши имперские когорты постоянно проигрывают сражения эльфийским отрядам – одного взгляда на такую нескромную красоту хватает, чтобы позабыть про всё на свете и потерять способность к здравомыслию. Вот и я, стою как юродивый, вытаращив глаза и открыв рот. Слюны только не хватает, текущей по подбородку.
- Так и будешь стоять или порадуешь меня сопротивлением?
О да! Порадую, ещё как! Всё что угодно, лишь бы порадовать. Можешь мучить меня сколько твоей душеньке угодно, и чем дольше, тем лучше. Тем дольше я смогу притрагиваться к возвышенному. Можешь даже прикончить меня своей…
О боги, что за чушь лезет в голову! Соберись, размазня, она хочет убить тебя! Выпотрошить! Оставить на растерзание зверью! Выставь свой клинок против её клинка!
Сверкающий Дагон-по-Тол молнией метнулся к моему животу, но на его пути встал Ржавый Кусок-не-Железа. Звон, искры, скрежет и осушенная правая рука потеряла чувствительность. Но зато, в глазах эльфийки появилось лёгкое непонимание. Ну да, не упал я замертво, ещё шевелюсь даже. Ну и что?
Быстро взял рукоять меча в левую руку и обрушил на тонкую фигуру каскад лёгких ударов. В Её глазах разгорелся азарт, когда сверкающий вихрь по-Тола окружил манящее тело. Очередной выпад нежной ручки осушил теперь левую руку. И пока я пытался не выронить меч, позволила себе рассмеяться в мои голубые глаза, демонстрируя превосходство и мастерски взращённое презрение.
Пора уже разозлиться. Хм, а почему я до сих пор не пронзен эльфийским оружием? Некогда раздумывать – я разозлился.
Меч снова в правой руке, водит жалом, отражает блики жаркого солнца. Пот застилает глаза, но решимость отомстить за всё человечество бьёт через край.
- Потанцуем, дорогуша? – главное сделать глаза похитрее, и загадочно ухмыльнуться.
- Чего? – растерялась зазнобушка.
- Ни чего, а что!
Стелящийся скользящий шажок на встречу, удар крест на крест, уклонение в сторону, подключаем локти (хоть это и не совсем по-мужски), подныриваем, главное не сломать руку и опля, вуаля!
- Ой! – сюрприз для эльфиечки.
Да, стою довольный собой, скалю зубы, а по белоснежной ягодице стекает тоненькая струйка крови. Её глаза предательски заблестели, то ли от боли, то ли от позора, а на щёчках появился лихорадочный румянец.
- Ты за это поплатишься, подлый и грязный мамук, - прошипела она, раздувая ноздри.
- Это всего лишь маленький укол, а не ужасная рваная рана, даже кость не задета! – попытался возмутиться я, но бесполезно.
На меня обрушился град яростных ударов, которые удалось отразить непонятным для меня способом. С мечом-то я не особо умею… Может быть, она тоже не очень умелый мастер-мечник?
Так это или не так, но досражались мы до ещё одного укола.
- Вунци триангр моли паруниц, - плаксиво прошептала она.
- Извините, я по-вашему не понимаю…
- Ещё бы! – вспылила она. – Твоя голова слишком пуста для этого!
Зарычав, она набросилась на меня как разбуженный среди зимы бер. Отражая бешеный натиск, я упал на колено и уже распрощался со всем светом. Хоть и позорна смерть от руки женщины, но только не от такой…
Я проглядел как это случилось, но по упругим ягодицам потекла кровь уже из третьей ранки. Когда выпал меч, я обхватил её обеими руками и прижал к себе. Сначала она дёргалась как полоз на углях, но потом угомонилась и разревелась в полный голос, из миндалевидных глаз брызнули жемчужные слёзы.
Сразу стало не по себе, почувствовал себя самым распоследним негодяем и подлецом. Нет, ну не подставляться же мне надо было под её меч! Я, конечно, стар – скоро будет десница десниц вёсен и ещё одна весна, но мне тоже жить хочется! Всё это понятно и здраво, но сейчас я готов удавить себя собственными руками…
- Брат отомстит тебе за мой позор, - я скорее угадал, чем услышал её слова.
- Да какой позор-то?! Милочка, ты о чём?
- Не важно. Уже не важно…
- Ну как это не…
- Молчи. Если на что-то надеешься – беги…
Так о многом хотелось её спросить, но громоподобный рёв поведал о том, что всё-таки лучше прислушаться к совету эльфийки. Хм, это её брат так орёт? У эльфиек в братьях ходят боевые мастодонты? Очень на это похоже, так как из-за холма появилась гора шкур и мышц совсем не эльфийского происхождения, огласив округу ещё одним ужасным рыком. Ну и монстр…
Бежать! Нечего его разглядывать! Надо бежать!
- Когда это закончится, станешь мне женой?
Большие раскосые глаза стали ещё больше, в них появилось недоумение вкупе с сомнением относительно моего умственного здоровья.
- Я вернусь за тобой. Я обязательно вернусь!
А теперь хватаем Ржавый Кусок-не-Железа и дёру! Да побыстрее! Да подальше!
Братец чего-то там пробулькал и двинулся за мной, сотрясая землю колонноподобными ногами.
Долго ли убегал, коротко ли, но добежал до развалин какого-то храма. Юркнул в густую прохладную тень, пробежал наугад несколько помещений, путая следы, упал в коридорную нишу и как мышь затаился.
Не успели у меня отлежаться конечности, как со стен посыпалась пыль, а по полу запрыгали камешки, возвещая о приближении ужасного создания. Стараясь не греметь железом, я поднялся по стенке и встал поглубже в тень. Вот тут он и вошёл в коридор, источая смердящую вонь, от которой перехватило дыхание. У меня на загривке зашевелились волосы и мурашки стадами побежали по спине, когда я увидел его в такой близи.
Интересно, а среди эльфов есть извращенцы? Я слышал, что иногда эльфы вступают в связь людьми, от которой рождаются притягательные полукровки, но чтобы на свет появился этот кошмар, эльфу или эльфийке надо было вступить в связь, по крайней мере, с троллем, в роду которого были огры, орки и гоблины…
- Не прячица! – бас этого бастарда вывел меня из раздумий. – Мая нюхат тиба! Ты зде-е-ес…
Загудел воздух, разрываемый огромной палицей. Я еле успел выскочить из ниши, прежде чем её развалил удар чудовищной силы. Ещё один замах и палица обрушила часть стены, застряв в груде булыжников. Монстр посмотрел на свои пустые руки, на меч в моих руках, на свои наручи, постучал ими друг о друга:
- Карашо, так чизнее, ынтиресний – я з шелесками на руках, ты з желеской ф руках. Дерис.
Дерись? Да ноги мои жиже воды – я еле-еле на них стою! Ну ладно, сам напросился… Перехватил поудобней меч, вжал голову в плечи, набычился и тихонечко пошёл на противника. На его лице заиграла довольная щенячья гримаса.
Поднырнув под богатырский замах могучей руки и продолжив движение, я рубанул от бедра, но мой меч отскочил от его наручи и чуть не отсёк моё ухо. И тут же меня сотряс оглушающий удар, отбросив к стене и швырнув на пол.
Плод странной любви расхохотался и что-то начал говорить, но звон и грохот в голове оградили меня от необходимости разгадывать его коверканные слова. Помогая себе руками и цепляясь за камни, мне кое-как удалось подняться. Мир угрожающе качнулся, но я даже не упал, когда подбирал меч с выщербленного пола.
- Дафай, дерис.
Захотелось сказать неприличность в адрес его родителей. Но сейчас нельзя злиться, надо собраться, взять себя в руки. С эльфийкой-то это помогло, должно и с братцем её помочь. Как тяжело дался мне шаг на встречу ему…
- Бызтреи дерис, чилавек!
- Заткнись, осклизлая козявка из драной ноздри троллячьей марионетки вырождающихся эльфов!
Это была слишком длинная и умная фраза для него, поэтому я успел сделать несколько десниц безуспешных выпадов, прежде чем он её осознал и взревел от обиды. Тычок в грудь швырнул меня на стену, во мне что-то хрустнуло, а в каменной кладке появилась вмятина. Я стёк на пол, захлёбываясь слюнями и кровью, руки отказывались повиноваться.
- Ты плоха гаварит, чивряк, я ни буду з табой болше играт, я тиба убиват.
Он двинулся ко мне размашистыми шагами, но меня хватило лишь только на стояние возле стенки и поднятие меча перед собой. Огромные руки сгребли меня в охапку, зажав меч между нами, и сдавили как зажим кузнеца. От запаха никогда не мытого тела защипало глаза, а от открытого в оскале рта шло такое зловоние, что я чуть не вывернулся на изнанку. Но тут затрещали мои кости, я почувствовал, как сплющиваются мои внутренности, а в глазах начала разливаться темнота…
Я дёрнулся от боли и мой меч немного, совсем чуть-чуть, сдвинулся вверх. Извиваясь рыхлезёмом, мне удалось продвинуть меч ещё на ладонь к горлу уродца-переростка. Захрюкав, он сдавил меня ещё сильнее, я заорал и вложил остатки быстро тающих сил в последний рывок.
Остриё меча легко вошло под челюстью, без труда проткнуло голову монстра и вышло возле темечка. Его руки сразу обмякли, я вывалился из них кулём муки и даже не смог отползти. Но на моё счастье, он завалился в другую сторону. Подпрыгнувший пол ударил меня по спине, заставив прокашляться, когда на него упала большая гора вонючего мяса.
Всё тело болело и стонало, исходило кровью, а мне опять сильно повезло – я потерял сознание.
Ночная прохлада привела меня в чувство, остудив и успокоив отбитое тело. Ветерок трепал негустую шевелюру, выдувая из головы беспокойные ненужные мысли. Полночи я набирался сил, пока колесо луны не стало падать в лес, и пока я не вспомнил Её…
Страстное желание вновь увидеть нечеловеческую красоту подняло меня на слабые ноги. Спотыкаясь и покачиваясь, я пошёл куда глядят глаза и подсказывает сердце. Рассвет я встретил уже будучи окрепшим и с просветлённой головой.
Я нашёл Её на том же самом месте, где оставил вчерашним днём. Она сидела на траве, подтянув к себе колени и обхватив их руками. На бледном красивом лице блестели слёзные дорожки. Сердце тут же сжалось и заболело, словно в него тупым концом воткнули таран.
Я подсел к ней. Долго мы сидели молча, она - не желая говорить, я - не желая беспокоить своей глупой болтовнёй возвышенное создание. Даже посмотреть в глаза духу не хватило, пришлось разглядывать округу, где обрёл Её, но потерял всех…
Говорил же, что все останутся возле этих холмов… Не врут мои сны, ой не врут…
- Мне нет пути домой, я опозорила свой род, свою семью, - тихо-тихо заговорила она. – Ты убил моих защитников, взял меня в плен…
- О чём ты говоришь? Никакого плена нет и в помине…
- Я твой трофей, - словно не слыша продолжила она. – И если ты хочешь, я буду тебе женой. Но счастливой тебе меня не увидеть. Только смерть заново откроет для меня счастье. И только ты можешь даровать мне её…
- Подожди, - услышанные слова были слишком жестокими и пугающими, выбивающими из головы всякие мысли. – Мне не по себе от того, что я слышу. Чем, ну чем ты себя опозорила?
- Тем, что не разглядела в тебе Мастера Меча и отправила брата на верную смерть. И позволила играться с собой как с неразумным собачьим ребёнком.
Я не нашёлся что ответить. Холодный безразличный голос кромсал сердце множеством клинков на множество множеств источающих боль кусков. Какой Мастер Меча? Знаю с какой стороны за меч держаться – это и то большой успех для меня! Я больше по снам специалист. Да и то – специалист ли, после вчерашнего-то…
- Ты преувеличиваешь мои способности мечника, - никакого шевеления с её стороны. – Да даже если ты действительно опозорена, то кто видел это? Все мертвы! Кто кому расскажет-то?
- Эльфам не надо видеть, не надо рассказывать, они чувствуют. Мон-кеи этого не понять.
- Кто такие мон-кеи?
- Это ты, твои воины, твои слуги.
- У меня нет слуг. И мы люди.
- Люди, мон-кеи – разницы нет.
- Кто такие мон-кеи?
Она тяжело вздохнула и уткнулась взглядом в травяной ковёр под ногами.
- Мы так называем волосатых эльфоподобных животных, которые живут на деревьях и могут ходить на двух лапах. А ещё они могут драться палками и кидаться фруктами.
- Ну да, разницы нет. Что люди, что мон-кеи – одно и то же! И те и другие не достойны даже находиться рядом с эльфами, так?
- Так.
Хоть стой, хоть падай от такой прямоты и наивной простоты. Весь род людской сравнили с какими-то животными, но обидеться на неё всё равно не получилось. Я рассмеялся, расхохотался и бился в истерике до тех пор, пока не скрутило живот и не заболели щёки.
Эльфийка понурила голову и опять заплакала. Горько и безнадёжно. В груди защемило.
- Хочу к своим, к себе…
- Как твоё имя? – поинтересовался я, обнимая её за содрогающиеся хрупкие плечи.
- Эллайо-вин-Теоли-Маси…
- Неполное имя, - пришлось прервать её, а то перечисление всех имён могло бы затянуться очень надолго, кто ж знает какие у них имена?
- Миолина…
- Миолина, я не могу даровать тебе смерть, у меня на тебя меч не поднимется, но я могу поговорить с твоим отцом, чтобы он тебя простил, - я не верил в то, что смог такое сказать. – Если он тебя простит, ты будешь счастлива?
- Да…
- А где он сейчас?
Миолина махнула рукой, указывая на закатное ложе солнца. Удивляясь самому себе, я поднялся и протянул ей руку.
- Ну, тогда пойдём.
- Куда?
- К твоему отцу.
- Зачем? – непонимание в глазах сделало их ещё более привлекательными.
- Говорить с ним, чтобы он тебя простил.
- Тебе даже слова сказать не дадут, убьют не раздумывая. И меня убьют, - искорка надежды потухла и эльфийка опять посмурнела.
- Ну а чего ты расстраиваешься? Тебя или простят, или убьют – и то и другое всё равно принесёт тебе счастье, если хорошенько подумать над твоими словами. Так что давай, поднимайся, и пойдём.
Уже в который раз на её лице прочиталось великое сомнение в моём умственном здоровье, но Миолина всё же поднялась на ноги и пошла рядом со мной. И снова я не смог с ней заговорить. И снова я не смог хоть чуть-чуть не думать о ней. Она заняла все мои думы, проникла во все мои мечты. Наверное, эта прелестница обладала какими-то эльфийскими чарами.
Миолина не шла, порхала как мотылёк, едва-едва касаясь ногами травы. Когда мы вошли в лес, она сразу оживилась, расправила плечи, в её глазах появился огонёк, а уста посетила лёгкая улыбка. Вот что значит родная стихия.
- А ты странный, - её прикосновение обожгло мою руку, наполнив жарким пламенем грудь и низ живота.
- Почему? – спустя некоторое время, собравшись духом, спросил я.
- Ведёшь себя не как человек. Нет, как человек, но только не совсем человек.
- Как это понимать?
- Словно ты прячешь в себе нечеловека.
- Даже и не знаю что ответить, - в голове кавардак, на языке чепуха. – Может, только если я прячу в себе мон-кеи.
Миолина непонимающе взглянула на меня, приоткрыла в удивлении рот. Но тут я рассмеялся, показывая что пошутил. Когда эльфийка поняла намёк, она присоединилась ко мне, оглашая лес звонким мелодичным смехом, сводящим меня с ума.
Чтобы хоть как-то отвлечься и на время очистить голову, я присел на корточки и нарвал венчиков земляники. Углядев невдалеке пёстрый дивный цветок, не смог удержаться и сорвал его. Подошёл к Миолине, присматривающей место для ночлега.
- Это тебе, - сказал я, вручая землянику. – Чтобы спалось лучше.
- Иногда мне кажется, что ты в глубине души эльф и можешь чувствовать мои желания и моё настроение, - прошептала она, беря ягоды, но когда я преподнёс ей цветок, голос наполнился возмущением и негодованием. – Но иногда ты ведёшь себя как варварский мон-кеи!
Чтобы хоть как-то оправдать сие прозвище, пришлось раскорячить ноги, согнуть спину, выпятить челюсть, схватить с земли палку и начать издавать укающие звуки, прыгая и колотя себя в грудь. Впервые я увидел Миолину хохочущей. И увиденное породило желание всегда быть рядом с ней. Не смотря ни на что.
Деревья поглотили последние солнечные лучи и место нашего ночлега погрузилось во мрак, так как мне запретили разводить костёр и мучить огнём тела усопших деревьев. Эльфам-то что, они и в темноте прекрасно видят, а что делать мне, презренному мон-кеи? Только если брать командование на себя.
- Ложись спать, Миолина, нам завтра рано вставать.
- Эльфам сон не так необходим как людям. Так что я могу посторожить, пока ты будешь…
- Это даже не обсуждается. Может быть потом, но не сейчас.
Она тихонько хмыкнула, легла прямо на траву и начала устраиваться поудобнее, кутаясь в эльфийский плащ. Вскоре шелест прекратился и я не мог понять – уснула она или нет. Темно же вокруг.
- Как говорите вы, люди, спокойной ночи, - неожиданно раздался мягкий желанный голос.
Я даже растерялся и не сразу ответил:
- Да-да, конечно, спокойной ночи…
А ещё, захотелось закрепить пожелание спокойной ночи поцелуем. Крепким. Долгим. Жарким. Меня бросило в дрожь. Пора завязывать с этими хотениями, мужлан, охранять надо, а не губы распускать. Но эта ночь сулила оказаться долгой, поскольку желания оказалось не так-то просто отбросить…
Вроде бы, глаза-то и не смыкались, но едва забрезжил рассвет, оказалось, что Миолины поблизости нет. Даже трава примята только подо мной. Но как? Но когда? Ночью ветра не было и лишь только возня и шуршание животных изредка нарушали тишину. А как ушла она, я даже и не услышал…
- Держи, варвар, - из-за спины прощебетал знакомый голос.
Возле моих ног упали несколько маленьких птичьих тушек, а замершее было от горя и отчаяния сердце радостно заколотилось с силой трёх бычьих.
- Почему ты ушла, не предупредив? – трудно было скрыть свою радость, вот только если в вопросе, полном деланного возмущения.
- Варварам же надо есть мясо невинных животных, - она легко раскусила моё притворство и улыбнулась.
- Как же ты могла убить этих маленьких птичек? – если играть, то играть до конца. – Совесть не мучает? Или с варваром жить - по варварски выть?
Эльфийка засмеялась да так заразительно, что и я не удержался. Но смех резко оборвался.
- Они всё равно бы скоро умерли, - трагическим голосом поведала она. – Тяжёлый неизлечимый недуг поедал их изнутри…
- Бедные-бедные… - но тут к разговору присоединился рассудок. – Эй! И ты решила скормить этот тяжёлый неизлечимый недуг мне?!
- Да. Варвары и не такое едят. Им всё сходит с… с… из них всё выходит без трудностей!
- Ах ты злокозненная интригоплётка! Ты будешь наказана, как этого велят варварские законы и обычаи!
Я аккуратно схватил её за руку и встал с земли. Миолина попыталась броситься наутёк и мне пришлось сделать шаг ей на встречу. Но долгое сидение дало о себе знать – ноги не послушались, зацепились одна о другую и я упал, увлекая за собой Миолину.
Как два ребёнка мы возились на траве, пихаясь, рыча и кусаясь. Но всё же, как и следовало ожидать, варварство победило. Ну или утончённость дипломатично уступила. В итоге, одержав верх, я и сам оказался наверху. В опасной близости от её лица. Аромат чистоты и лесных трав одурманил меня, со всех сторон охватив разум, закружив его, подняв над землёй и расплескав по всей округе. Её тёплое дыхание касалось моих губ и всё труднее становилось удержать себя в руках.
Уста потянулись к устам, но на счастье или несчастье, в кустах неподалёку затрещало и тревожно загомонили птицы. Я вскочил как ужаленный и выхватил меч. Раз мужчина я, а не Миолина, то такого рода трудности решать мне. С осторожностью начал приближаться к кустам, но на середине пути на меня снизошло спокойствие. Убрал меч в простенькие ножны, развернулся и пошёл к Миолине.
- Там нет опасности, - увидя невысказанный вопрос ответил я.
Словно дождавшись именно этих слов, из кустарника вышла лосиха, подталкивая широким носом тощего колченого лосёнка. Изумрудные раскосые глаза удивлённо посмотрели на меня.
- А среди твоих родителей точно нет эльфа?
- Нет, - уверенно сказал я, но после непродолжительных раздумий продолжил. – Среди тех родителей, с которыми я вырос, точно не было.
Миолина на меня как-то странно посмотрела, мне показалось, что оценивающе, и снова повернулась к лосиному семейству. Наверняка сидит сейчас и ругает саму себя за то, что так близко меня к себе подпустила. Надо исправлять положение.
- О несравненная, а дозволительно ли будет мне помучить умершие деревья, дабы из умерших от твоей руки птиц получилась живительная пища для варварского живота истинного варвара?
- Истинный ответ мне может дать лишь полный лик луны, но раз торопишь ойкумену ты, вкушай без разрешенья, в подмогу взяв вот эту дребедень, – к моим ногам полетела маленькая вязаночка сухих веточек, а дивный перст указал на ствол давно упавшей берёзы. – И вот это тело к жарке приобщи, преисполненное гнили и отравы, о варвар, со мной общенья недостойный!
Её лицо озарила улыбка и я, окрылённый и воодушевлённый, кинулся разводить костёр. Конечно, надо было бы дождаться углей для готовки, но берёза и так даёт много жара – тушки я нанизал на прутья и запекал прямо над огнём.
Когда всё было готово, к моему великому удивлению, Миолина попросила одну штучку для себя. Наверное, это удивление так сильно на мне отразилось, что ей пришлось пускаться в объяснения:
- Эльфы тоже едят мясо, жареное мясо, но едят его редко, – ну и как же без очередного укола? - Когда неэльфы не видят.
- Когда не видят неэльфы. Ну а мне можно видеть – я-то совсем уж неэльф, мон-кеи, и рассказать никому не смогу - к лопотанию мон-кеи разве ж кто прислушается?
- Да нет, - эльфийка смутилась и покраснела. – Ты ближе к эльфу, чем к мон-кеи…
Вот те на. Как сидел с раскрытым ртом, так с ним и остался. Вроде бы радоваться признанию надо, повышению на следующую ступень иерархии, но как-то… непривычно. И из-за этого страшно. Аж в дрожь кинуло.
Но надо есть, а то идти нам сегодня целый день. Поэтому, приятного аппетита, Эльфийское Сокровище. Это конечно не достойный твоего величия стол, но чем богаты, тому и рады.
- Спасибо, Загадочный Варвар, - неожиданно ответила Сокровище и ещё гуще покраснела. – И тебе приятного аппетита…
Теперь настала моя очередь краснеть. И давно она умеет читать мои мысли? Трапеза прошла быстро и сумбурно – она и я ждали не могли дождаться отправления в путь, которое бы сгладило возникшее смущение. И только к середине дня мы снова смогли свободно общаться. К всеобщей радости.
Последующие дни полетели один за другим, сливаясь в одно яркое мгновение. Я заметил, что мне не так уж и необходим сон, когда Миолина была рядом со мной, я стал реже есть. Но не смотря на это, силы только прибавлялись. Пришло умение ориентироваться в дремучем лесу. Даже в темноте теперь спокойно передвигаюсь.
Путешествие приносило радость и ей, и мне. Можно даже сказать, что я был счастлив. Но однажды, пришло понимание, что наш путь скоро завершиться. Это случилось когда мы подошли к недвижимой, сплошной стене проливного дождя, перегородившего дорогу.
- Вот и всё… Обратного пути нет – это Зенда-Ки-Пол-и-Тар, Врата в Истинный Мир, - Миолина сразу поникла, опустила голову, ссутулилась.
- Никто обратно и не собирается, - бережно взял её руку в свою и шагнул в ливень.
Мельком увидел чудесное лицо, на котором отразилось облегчение. Испугалась что я струшу и не выполню обещанного? Уж дудки! Когда велико желание утереть нос всяким нелюдям, люди бывают чрезвычайно, безответственно, до глупости храбры и отважны. Особенно, когда всякая нелюдь так волнует людское сердце…
Струи воды обрушились на нас, пытаясь сломить, уронить, затопить, но мы твёрдо стояли на ногах, уверенно продолжая путь. И тут я почувствовал, что эта вода смывает с меня всю грязь мон-кеи, душевную грязь, вымывает из меня варварского человека, оставляя что-то совсем новое и непривычное. Миолина тоже преобразилась, превратившись в грациозную и величественную Владыку.
Дождь поутих, но и не думал прекращаться. Сколько мы шли – не знаю, ибо в этой пелене потерялось всякое представление о смене дня и ночи. Шли до тех пор, пока не почувствовали на себе чужое пристальное внимание.
- Нас не пропустят, - моя эльфиечка поджала губки и заплакала. – Убьют не спрашивая… Мне было приятно поддаться на твои уговоры и жаль, что нам отпущено так мало времени…
- Нас уже пропустили и трогать больше не будут, - после произнесённого, соглядатаи исчезли, оставив нас одних. – А время… время ещё есть. Как раз хватит на то, чтобы сказать тебе…
- Не надо, я и так знаю, - она прижалась ко мне, тонкая рука обвила мою шею. - Я же могу читать твои мысли…
- Твои мысли мне тоже доступны, но нам, людям, просто необходимо говорить такие слова вслух…
Зелёные глаза одарили меня трепетной нежностью, вмиг развеявшей все сомнения. Не существовало больше ни людей, ни эльфов, никого. Только Она и никого кроме Неё.
- Миолина… Я тебя люблю…
Мягкие губы приникли к моим и в этот раз не нашлось лося, чтобы помешать им. Тревоги и мысли выпорхнули из головы, отдавая меня на растерзание стихии чувств.
Когда мы смогли оторваться друг от друга, выяснилось, что дождя нет и в помине. Это обстоятельство вселило в Миолину трудно скрываемую радость. Как я понял из сумбура в её голове, по эльфийским поверьям это очень благоприятное знамение.
Сквозь редкие прорехи в листве проглянуло яркое, умытое и тёплое солнце. Эльфийская Душечка засияла чуть ли не ярче небесного светила. Пришлось опять притрагиваться к её мыслям. Ага, оказывается, появление яркого солнца сразу по прекращению Вайо-эль-Нино-Матоэ, Водопада Чистых Помыслов, ещё более благоприятное знамение. И благодаря этим знакам, невидимый груз, давивший на плечи всё это время, исчез, оставив нас наслаждаться нашим же маленьким обществом.
К вечеру, наш путь завершился. В сопровождении Вита-си-Гарад, Лесной Стражи, мы вышли к Лило-Матта-Идауга, месту, где обсуждались и принимались все важные и эпохальные для местных эльфов решения, и название которого я так и не смог перевести на человеческий язык.
Встречал нас отец Миолины, ещё более надменный чем давным-давно виденный мною наместник. Но сейчас, его дочь не уступала ему в этом. Особы голубых кровей задрали носы к небу и метали презрительные взгляды, преисполненные превосходства и значимости.
- Вольтан Высокородных Вершителей, - начал я, удивив знанием эльфийского языка Миолину и себя. – Мы проделали долгий путь, чтобы предстать перед вашей мудростью. Будете ли вы слушать меня?
- Продолжай, Неогиланин.
- Эллайо-вин-Теоли-Маси-Олио-Дара-Ната-Миоли не покрыла позором ни себя, ни вас, не разглядев во мне Мастера Меча. Потому что я не Мастер Меча и никогда им не был.
- Мы знаем, что ты не Мастер Меча, Неогиланин.
- Примите Миолину обратно в лоно семьи Велон-Дайон, верните ей все её права и титулы, взамен я вверяю свою жизнь в ваши высокочтимые длани.
- Ты больше чем Мастер Меча, ты – Неогиланин. А Миолина никогда ничего не лишалась и мы её не изгоняли. Она, как и прежде, возглавляет одну из Холладей в Вольтане Семьи.
Внешне, Миолина была всё так же высокомерна и надменна. Но душа её кричала. Кричала о том, что из-за глупой жалости к самой себе она обрекла меня на смерть. Прекрасная глава одной из Холладей захотела броситься Вершителям в колени, обменяв свои привилегии на мою никчёмную жизнь.
Не надо. Верь мне, милая, будет лучше, если ты сейчас не станешь встревать в нашу беседу. Прошу тебя, не надо…
Она засыпала меня вопросами. Пришлось отгородить свой разум от её беспокойства. Понемногу, она взяла себя в изумительные ручки.
- Хорошо. Но это не меняет того, о чём я говорил.
- Решение поведаем мы завтра, а у тебя есть время подумать, Неогиланин.
Выказывая почтение, склонил голову, мысленно попрощался с любимой, после чего последовал за Лило-си-Гарад. Он молчаливо провёл меня по галереям и террасам, мимо Фонтана Отринутой Судьбы, мимо Колыбели Неназванного, мимо других ценностей своего народа. Ещё я заметил, что Страж неимоверно сильно гордился порученным ему заданием отвести меня в Альков Последних Раздумий и Сомнений.
Вот и Альков. А Страж неуверенно топчется на пороге, хотя на лице без возраста ничего не прочитать. Но мысли его как на ладони. Он искренне верит, что если прикоснётся ко мне, удача будет сопутствовать ему всю долгую жизнь. Только боязнь мешает.
- Спасибо, почтенный Адоман, - я поблагодарил Стража, положив руку на его плечо.
Он хотел что-то было ответить, но не смог. Поэтому лишь коротко кивнул головой и зашагал прочь, старательно пытаясь не сорваться на бег. Ну и как тут не улыбнуться?
Кстати, почему именно Последних Раздумий и Сомнений? После проведённой ночи я перестану мучиться сомнениями? И раздумьями? Или буду ночью раздумывать и сомневаться, а потом протяну ноги? Только сюда пришёл, а сомнения и раздумья уже захлестнули мою голову. И из-за них я потерял счёт времени.
А потом пришла Миолина…
Пришла, не смотря на угрозу потерять всё чего достигла…
Пришла из-за меня, ради меня…
Она – возвышенное создание, я – уже не тот варварский мон-кеи каким был раньше, но страсть присуща всем. Она захлестнула нас, отбросила всё лишнее, оставив только две нагие души, по сути бывшие лишь половинками, но, наконец-то, соединившиеся в завершённое целое.
И чем больше я отдавался этой страсти, тем быстрее таяли мои силы. Я все их отдавал Миолине без остатка…
Тут я увидел себя со стороны, неподвижно лежащим на полу. Бездыханного. Миолина тормошила меня, хлестала по щекам, обзывала подлецом, просила вернуться…
Никогда бы не подумал, что смерть может быть такой… приятной. Я умер? Да. Скорее всего. Или? Хотя… не знаю, не уверен. Последние дни я не узнавал себя, многое во мне изменилось, и сейчас я не мог что-либо утверждать…
Миолина разрыдалась, а в Альков Последних Раздумий и Сомнений зашёл её отец.
- Ну почему? – она повернулась к нему. – Скажи, почему так произошло?
- Дочь моя, он Неогиланин – отмеченный прикосновением нашего Прародителя. Он – сосуд, принёсший нам возможность будущего. И теперь, будущее нашего народа в тебе. Ты и твой ребёнок можете заметно приостановить наше вымирание…
- А как же он? – бледная ручка погладила мою щёку.
- Он – Неогиланин. Он останется здесь, так как ещё может к тебе вернуться. Но никто не знает, когда это произойдёт и произойдёт ли…
Они ещё долго беседовали, но я перестал разбирать слова. Да и краски мира начали блекнуть. Со всех сторон ко мне подступалась Тьма…
Но есть ещё время, чтобы притронуться к твоим мыслям, чтобы сказать тебе, как и тогда, во время нашей первой встречи с тобой…
Я вернусь за тобой. Я обязательно вернусь…









АВлаГор (с)