это теперь про меня.
А потому что во вторник... Во втроник... Что было, что было… Бес лишний раз получил возможность убедиться, сколь хрупка и ненадежна окружающая нас реальность вообще, и его, Беса, драгоценная жизнь – в частности.



Если кратко – проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа по Московскому в сторону дома и ждущего в условленном месте на предмет совместно покататься Д., Бес был злостно подрезан теткой, шедшей, задумчиво оборотившись назад, а затем внезапно резко рванувшейся влево. Объезжать ее было уже некуда – со всех сторон шли люди, а единственную возможную траекторию движения тетка своим маневром надежно перекрыла. Бес, верный заветам В. – не тормозить в людей (каковые заветы, знаю, противоречат убеждениям очень многих роллеров), попытался в последнюю минуту увернуться-развернуться-тормознуть. Не получилось. Вернее, получилось, но не совсем так, как рассчитывал Бес – тормознуть-то он тормознул, только вот в основном, как выяснилось, по классике – головой. На ноги Бес поднялся, обливаясь кровью, но сам. Добрые люди, шедшие мимо, ужасались и предлагали помощь, но Бес – уже привычно – собрал свой жалкий скелет с мостовой, отполз на какие-то ступеньки, снял рюкзак и начал принимать меры. Сначала ему показалось, что кровь хлещет из носа - с детства слабого места Беса, но, увы, очень скоро выяснилось, что это не так. Оценить размер повреждений возможным также не представлялось – зеркала у Беса, конечно же, не было. Много лет назад забил он на эту упадническую привычку – возить с собой зеркало.
Мысли посещали его в тот момент странные и самые что ни на есть противоречивые. Самая первая (и это не смешно!): «Черт, у меня же завтра выставка!», потом - «Д. же ждет у Ленинского!», и потом, наконец, – самая главная – «ЧТО У МЕНЯ С ЛИЦОМ?!!!!!» Мысли, как всегда толпились, стремительно сменяя друг друга: «Черт, как неудачно! Именно сегодня, именно перед выставкой! Надо позвонить Д., сказать, чтобы не ждал. Блин, у меня же все руки в крови, даже мобилку не достать. Ой, сколько крови… ЧТО У МЕНЯ С ЛИЦОМ?!!!!»

Наконец, изведя пару упаковок бумажных платков и несколько кусков бинта, кровь вроде как удалось приостановить, и тут позвонил Д. Бес объяснил ему ситуацию, Д. Ответил, что едет навстречу. Текло, похоже, откуда-то то ли из брови, то ли из щеки. Залепив предполагаемое место ранения пластырем, Бес поехал навстречу Д. – сначала медленно и печально, потом чуть побыстрее, оглядывая окрестности на предмет зеркала и время от времени стряхивая со щеки капли крови, просачивавшиеся, похоже, из-под пластыря. Прохожие бросали на Беса испуганные взгляды и поспешно убирались с его дороги.

С Д. Бес встретился уже у Благодатной. То есть встретился – это громко сказано, Д. терпеливо дождался Беса там и тут же принялся осматривать повреждения, вытирать кровь, залеплять новым пластырем, попутно успокаивая Беса:
– Да нет, ничего страшного, слегка ободрал… Ого! Нет, ничего, просто немножко бровь рассек. Надо просто зажать… Что? Заметно ли? Нет, не очень…

Сделав все, что можно было сделать в походных условиях, Д. с Бесом поехали в сторону дома. На сей раз действительно медленно и печально. По Благодатной за каким-то чертом уже прошли поливалки – именно по тротуаром, и, похоже, уже давно – асфальт успел даже слегка просохнуть. С наступлением осени поливалки, похоже, наглеют – ездят все раньше и раньше. Опавшие листья тоже придавали экстриму. Д. рассуждал о полезности палок при езде на роликах, а также о своих честолюбивых планах приобщения всех роллеров Ю/З к езде с палками. Проехались мы неплохо, если не принимать во внимание скорость, а также то, что бровь и щека Беса продолжали неприятно пульсировать.

На родном углу Беса Д. снова предложил ехать в травму – потому как кровь все еще продолжала сочиться из-под пластыря. По дороге Д. то и дело принимался уговаривать Беса заехать в травму и оценить повреждения.

Бес в конце концов согласился – во-первых, его все-таки волновала мысль о неземной красоте, каковой, возможно, нанесен непоправимый урон, а во-вторых, ему очень не нравилось выражение лица Д. и взгляды, которые тот бросал на него на протяжении пути. Неприятно было у него выражение лица. Пугающее.
Выяснилось, что оба краеведа уверенно знают только одну ближайшую травму – на Лени Голикова. Бес, правда, что-то слышал о том, что П., сломавший в начале сезона руку, ездил куда-то за администрацию, и вроде как Бес даже помнил, что там, кажется, была поликлиника, но вот был ли при ней травм. пункт – этого Бес не знал. Д. позвонил домой с просьбой посмотреть по справочнику, где находятся травм.путнкты района. Отец Д., привычный, видимо, уже ко всему, узнав, зачем инфа, отреагировал немедленно:
- Выезжаю.
- Нееееет! - задергался Бес.
- Не надо выезжать, - поддержал Беса Д. – Товарищ вполне себе транспортабелен.

С информацией получалось негусто, Д. предложил позвонить О. с тем же вопросом, но это предложение Бес отмел немедленно. О., с его гиперответсвенностью и непокобелимой верой в таланты Беса по части уборок, немедленно бы примчался Беса спасать. Бесу же этого не хотелось вовсе.
В общем, стоять и обсуждать обоим надоело одновременно, и мы поехали в травму на Лени Голикова. И доехали, и сняли ролики, чтобы не возбуждать ненужного ажиотажа, и народу даже не было никакого, но… увы и ах. Беса ждало очередное откровение, разочарование, потрясение… называйте, как хотите. На звук гащих голосов из дверей высунулся какой-то мужик в камуфляже зеленой хирургической рубашке, оглядел Беса, залепленного окровавленным пластырем и вытирающего как раз очередной кровавый потек со щеки, и неприветливо осведомился, по адресу ли пришли эти придурки. Придурки, как выяснилось, пришли совсем не по адресу – не по своему адресу, о чем мужик им радостно и сообщил, велев даже и не ждать, и ни на какую помощь в этом заведении не рассчитывать, а идти, откуда пришли, или в свой травм.пункт, или куда угодно. Лучше – подальше. Нет, я все понимаю – они как раз присели поужинать, все дела, Бес тоже терпеть ненавидит, когда его отрывают от долгожданной трапезы (а случается это с завидной, я бы даже сказал, пугающей регулярностью). Но, с другой стороны – медицинский, как ни крути, работник, травм. пункт, никакой очереди и вообще никого, и приходит девушка, со свежей травмой, с кое-как сделанной перевязкой, даже не перевязкой, а так – кусок бинта прилеплен к ране пластырем, и из всего этого сочится кровь, причем понятно, что девушка хоть на вид и не очень, но все же не пьяная, не обкурившаяся, не бомж… Что, трудно было хотя бы посмотреть? Пусть даже и не по району люди пришли. Жаль было полметра бинта и ложки перекиси?

Но делать нечего – Бес с Д. снова надели ролики и поехали по адресу. Ими уже владело некое подобие азарта. Тем более, что на роликах – не так уж и далеко.
И доехали, и даже нашли, и травма работала. Вот только желающих получить мед помощь оказалось в этой травме значительно больше. Бес хотел было плюнуть на все, но Д. не дал – раз уж мы зашли так далеко, доведем дело до конца, сказал он. И мы стали ждать. Надо отдать Д. должное – ни во время дороги, ни во время ожидания в травме он не замолкал ни на секунду, развлекая Беса рассказами и байками о своей богатой приключениями жизни. За что Бес ему весьма и весьма благодарен – несмотря на то, что держался он бодрячком и усердно делал вид, что пофиг веники, нов глубине души, в глубокой глубине, Бесу было чертовски страшно. Он, конечно, даже не позволял себе думать на эту тему и усердно прикидывался, что ему очень весело и рассказы Д. весьма его занимают. В таких случаях главное – не позволять себе слишком задумываться. И благодаря Д. бес с этой задачей блестяще справился. Остальные посетители богоугодного заведения посматривали на странную парочку с подозрением и неодобрением. И людей можно понять – вечер, каждый пришел со своей бедой – у кого рука сломана, у кого нога, то есть, может, и не сломана, но прогноз нехороший, и больно, и страшно, и очередь. А тут приперлись два придурка, у одного щека кое-как заклеена окровавленным пластырем, из-под которого торчит окровавленный же бинт, из-под всей этой конструкции время от времени капает кровь, которую придурок радостно стирает ладонью, второй же без конца травит байки, и оба хохочут, как ненормальные.

Ждать, кстати, пришлось довольно долго, народ, как назло, попался с повреждениями серьезными, все, как один, шли на рентген, потом возвращались, отправлялись накладывать гипс… Время шло, Бесу становилось тоскливо – обстановка навевала, несмотря на дружеское плечо Д. рядом.

И тут позвонил О., сообщив, что вроде как на Ветеранов кто-то видел сбитого роллера, так он, О., волнуется, все ли с Бесом в порядке. При столь явном подтверждении рассказа Беса об отношении к нему, Бесу, у этого самого Беса началась форменная истерика. Сказалось, наверное, и напряжение дня, и стресс, и загнанный в дальние закоулки сознания страх, только Бес вместо того, чтобы ответить или хотя бы поблагодарить за заботу, несколько минут просто вульгарно ржал в трубку, пытался что-то сказать, давился, прыскал, вновь начинал хохотать. Судя по выражению лица Д., он в эту минуту явно поздравил себя с тем, что все-таки притащил Беса в травму. Похоже, все-таки сотрясение, - можно было прочесть на его лице невооруженным и даже не очень внимательным глазом.
Бесу наконец удалось слегка взять себя в руки и выдавить:
- Не волнуйся, О., все в порядке. Сидим в травме.
,i>(подозреваю, что так была рождена очередная летучая фраза)

Естественно, нельзя не признать, что успокоил Бес О. мастерски. Не говоря уже о том, что в планы Беса вообще не входило О. в свой позор посвящать. Но – слово не воробей, вылетит, так вылетит…

О., естественно, взволновался, начал расспрашивать о подробностях и рваться приехать, и уверениям Беса, что ничего страшного, чуть-чуть ободрал щеку и, кажется, разбил бровь, похоже, поверил не очень. Правда, от идеи примчаться и убедиться собственными глазами отказался – после того, как во-первых, узнал, что Бес не один сидит в травме, а под конвоем присмотром Д., а во-вторых, позвонил Д. и, видимо, услышал подтверждение того, что Бес ситуацию описал приблизительно верно. Справедливости ради следует заметить, что Д., которому Бес пересказал содержание разговора, присовокупив собственный комментарий – вот видишь, какого он обо мне мнения? Где-то кого-то сбили – он первым делом звонит мне, проверить, не меня ли. Я же тебе говорила! – к хохоту Беса немедленно присоединился.

В общем, все оказалось не так плохо, как могло бы быть. Из повреждений – «терка» на скуле, переходящая на щеку и рассеченная бровь. «Терку» прижгли перекисью или чем там их прижигают, бровь заклеили, швы накладывать не стали, только марлю, пропитанную какой-то дрянью, прибинтовали к брови, и все. Вид, надо думать, у Беса был аховый. Д., во всяком случае, ахнул.
Придя домой, Бес долго пытался достать пакет с охлаждающим гелем из морозилки, но не преуспел – именно нужный ящик заморозился намертво. А надо хотя бы изредка размораживать холодильник, да. Так что пришлось приложить к скуле упаковку с рыбными котлетами, завернутую в полотенце… В обнимку с котлетами Бес и заснул…

Вот так содержательно прошел у нас вечер вторника…