[показать]
В третьем часу утра, рассудив, что мечты мечтами, воспоминания воспоминаниями, счастье – счастьем, но неплохо бы и поспать немного, Бес отбыл в свою каюту. Там он с радостью обнаружил, что, несмотря на скромные размеры, в его двухместной каютке есть все для комфортного путешествия. Включая даже пусть необычной конструкции, но душ! Без всяких там глупостей, типа поддона – по замыслу организаторов, вода должна была стекать по специальному желобу куда-то под раковину. Так я вам скажу, никуда она не стекала! Но Бесу это не помешало всласть поплескаться, а потом завалиться спать. Помнится, он еще подумал, что одеяло тонковато, не замерзнуть бы, и что надо взять второе с соседней койки. На этом мысли кончились, и Бес выпал в астрал.
А новый день начался с истошных воплей Овсиенко по радио. Почему-то на теплоходах принято включать радио с дебильными песенками в 7 утра. Непонятно, какие садисты и в каких-таких тайных целях выдумали эти правила, но Бес на протяжении своего жизненного пути страдал от них неоднократно. Радио Бес, конечно, выключил, однако осадок уже остался, так что, плюнув на здоровый утренний сон Бес выполз на палубу. Солнце, конечно же, уже взошло, но сквозь облака пока не показывалось, ибо нефиг. Зато и итальянцев было не видно и не слышно. Наслаждаясь безлюдьем, Бес попытался вспомнить сказочку Гауфа про корабль мертвецов, потом еще чью-то про пустой корабль, но при свете утра впечатления они не производили, и напугаться не удалось. Пришлось удовольствоваться пластиковым стулом на самом носу. Ладожское озеро уже осталось позади и теперь теплоходик бодро шел по Свири, приближаясь, судя по обещаниям, к шлюзу. Бес сидел на носу, любуясь красотами Свири (красоты, следует заметить, весьма скромные, но прелестные, если кто понимает – вода, заросшие деревьями и кустарником берега, иногда – обрывы с красивым песчаным, кажется, рисунком, стройные сосны, облупившиеся домики-сторожки) и отдавшись плавному течению вялых мыслей. Постепенно на палубу вылезали и другие туристы – некоторые сонные и помятые, некоторые - возмутительно для такого раннего часа бодрые. Вскоре полудрему-полумедитацию Беса прервали – пришли «свои люди» и позвали завтракать.



После завтрака знакомой тропой все устремились в бар на носу, где и осели. За соседними столиками итальянцы коротали время за явно интеллектуальной игрой в карты, а Бес и его спутники просто сидели, вяло переговариваясь и озирая окрестности. Вскоре итальянцы празднично оживились, засуетились, и как стадо бодрых гиппопотамов устремились наружу. «Подходим к шлюзу», - подумал опытный уже в этих делах Бес. Действительно, шлюз уже был виден на горизонте – ворота с белой башенкой, перегораживающее реку. Вышли на палубу, поскольку обзор из бара ограничивался теперь исключительно разной степени упитанности задними фасадами итальянцев, облепивших нос и без устали снимающих шлюз и себя на его фоне. Надо сказать, что прохождение шлюза не было новым приключением в бурной биографии Беса – бывал он уже в шлюзах и в Штрасбурге, и в Египте. Все было как обычно – зашли в шлюз, ворота закрылись, пошла вода. Да, действительно, забавное и приятное, пожалуй, ощущение – уровень воды повышается, и вот уже со дна глубокого ущелья с влажными стенами теплоход поднялся над берегом, и можно обозревать сверху довольно ухоженную территорию шлюза, старомодные бетонные вазы для цветов (вы наверняка видели подобные в домах отдыха и пионерских лагерях), яблони и заросший травой сад. Бес получал глубокое, чисто эстетическое удовольствие, слушая как бы со стороны свою беседу с другими дамами – обсуждался, естественно, шлюз и его устройство. То есть как и зачем – Бес себе примерно представлял, но вот технические подробности до сих пор оставались для него (и не только для него) тайной, покрытой мраком. «Интересно, - думал Бес, - мы все еще в категории «прелесть каких дурочек» или уже стали «жуть, какими дурами»?» С другой стороны, бабушка всегда говорила, что умных не любят, а уж умных женщин – тем более…
Но вот шлюз остался позади, а после шлюза… О, после шлюза небо было почему-то совсем почти безоблачным – редкие облачка, на нем присутствовавшие, только оттеняли голубизну неба и живописно отражались в воде. Жизнь стремительно налаживалась. Вскоре на горизонте показались деревянные крыши, крыльям мельниц и очередной теплоход – мы походили к Мандрогам.
К сожалению, из-за корпоративности поездки времени для прогулки в самих Мандрогах было до обидного мало – какие-то 40 минут. Но уж это время Бес не потерял даром, не сомневайтесь – пронесся ураганом по главной улице, маниакально снимая все, на что упадет глаз. При всей нелюбви Беса к русской культуре вообще и к русской новодельной культуре для иностранцев в частности, впечатления у нег остались весьма радостные. А как может быть иначе? В кои-то веки солнечное небо, тепло, река, белый теплоход у пристани, одуряющий запах каких-то трав, июньский полдень… И среди всего этого – расписные-резные деревянные домики с драконами-грифонами, украшающими крылечки, жеребенок, пасущийся у главной улицы, мужички в косоворотках ,держащих в поводу огромных лошадей, плетеные изгороди, мельница… Красота… Увы, не успел Бес как следует обследовать деревушку, как уже пора было бежать на теплоход. Так что и зверинец, и музей водки, и лосиная ферма остались на следующий раз. Правда, уже на теплоходе Беса утешали рассказами о том, что лосей в Мандрогах больше не разводят, потому что на развитие лосиной фермы крайне негативное влияние оказывала близость леса с дикими лосями в нем – эти самые дикие лоси заимели привычку, как только фермерам в Мандрогах удавалось кого-то развести, приходить из темного леса и уводить домашних лосей с собой.
Но наснимать живописные домики и раскрашенные фигурки Бес успел.
В общем, составленное до поездки мнение Беса (см. в дневнике) полностью подтвердилось – новодел, смотреть особо нечего, да и делать тоже, но забавно. Историческая и культурная ценность равна нулю, но прогуляться приятно.
И вот уже новый теплоходик отваливает от пристани, Мандроги остаются за кормой, и вот уже даже крыльев мельницы не видно с верхней палубы, а мы уютно устраиваемся в шезлонгах у бассейна (да, на этом теплоходике есть даже бассейн! Правда, вода холодная и грязная). С погодой повезло просто сказочно – весь обратный путь светило солнце, Бес и его спутники грелись на солнышке и даже загорали каждый в меру своей испорченности, поскольку купальников с собой ни у кого не было, пили, опять же каждый в силу своих предпочтений сок, воду, вино и коньяк, закусывая орешками и турецким рахат-лукумом, и жизнь была прекрасна. Снова прошли шлюз, уже другие иностранцы облепили нос и борт теплохода, но с солнечной палубы Бесу все и так было прекрасно видно. У домика управляющего шлюзом или как там это называется, росла чудесная сирень, а сам домик окружала асфальтовая дорожка (Бес, как истинно озабоченный, мимолетно подумал, как чудесно было бы покататься вечерком по этой дорожке, вдыхая аромат сирени).
А ведь Беса ждал еще визит в рулевую рубку, коктейль с капитаном, ужин и очередная ночь на воде…
Всем этим Бес и занялся, когда солнце не то чтобы закатилось, но слегка остыло и на палубе стало прохладно – во всяком случае, босиком и без майки.
Капитан (оказавшийся довольно импозантным мужчиной) по традиции круизов действительно обошел ресторан, обреченно чокаясь с каждым, а потом был ужин… Кошмар… Так жить нельзя! И очень хорошо, просто замечатльено, что такие вот поездки выпадают Бесу крайне редко. Потому что иначе Бес бы уже не мучился оттого, что хочется ему похудеть на пару-тройку килограммов (а лучше на пять!), наеденных благодаря пятничным пирожным и мороженым, а также непременной вечерней дозой шоколада, а давно бы уже успокоился и таскал бы свою многоцентнеровую тушу и волновался лишь о том, пройдет ли она в дверь. Салат, жульен, блины с икрой, горячее, десерт, фрукты… Кошмар… Нет, так жить нельзя!
После ужина теплая компания переместилась на корму – пить … всякое, любоваться на закат, кормить чаек, болтать… Периодически на корме появлялись туристы, привлеченные веселыми голосами и праздничным звоном бокалов, но, узрев происходящее, быстро ретировались. Беса некоторое время мучила мысль о том, что имидж России своим поведением он отнюдь не украшает, а наоборот укрепляет убеждение в том, что все русские поголовно– алкоголики со стажем, но потом кто-то добрый налил ему в сок водки, и ему стало все равно.
Визит в рубку, как ни странно, тоже состоялся. Правда, штурвала, столь памятного по визитам на капитанский мостик отцовского парохода (на котором отец плавал, если кто не понял!) там не оказалось, зато было множество мигающих лампочек, кнопочек, которые жутко хотелось нажать, и рычажков, которые жутко хотелось повертеть. Сама рубка была залита закатным солнцем, навстречу шел очередной теплоход, мальчики-вахтенные обалдели от такого нашествия красивых и находящихся в разной степени опьянения и веселья девушек и улыбались смущенно, пытаясь что-то объяснять и развлекать по возможности эту ораву, Бес находился в той приятной стадии опьянения, когда мир кажется чудесным и никакие сомнения, страхи и воспоминания не смущали его покой.
А потом была еще и дискотека до утра, живо напомнившая Бесу беззаботное лагерное детство, и время летело с ужасающей быстротой, и жизнь была прекрасна.
И даже пробуждение утром, и обычный в таких случаях вопрос «Кто это спал с моей рожей и помял ее?» радостного настроения Беса не испортил. Теплоход причалил к Речному вокзалу (на сей раз все-таки к Речному, да), Беса пытались кормить завтраком, и путешествие, в сущности, закончилось, а он все никак не мог отделаться от чувства нереальности происходящего, ему казалось, что его не было долго-долго, а был он… неизвестно, где он был, но где бы он не был, ему было хорошо…
Но была суббота, и впереди ждала целая куча дел, и надо было успеть съездить к родителям за Крошкой Би, и И. ждала звонка, чтобы договориться о месте встречи – бес должен был ехать с нею на собачью выставку в Пушкин, но это уже совсем другая история…

Фотографии будут непременно. Но позже :)