Ехать пришлось недолго, но запутанно – по полуоткрытому мосту, живописно украшенному кучами песка и щебенки в обрамлении хорошеньких дорожных машин, представляющих собой нечто среднее между экскаваторами и тракторами. Бес глазел по сторонам, привычно отмечая качество асфальта и усердно гоня мысль о том, что было бы, если… Эта мысль относится к самым-пресамым запретным, не было этого никогда – умерло, и похоронено, и ТУ дорогу Бес оставил давно, и дверь закрыл за собой.
Довольно быстро микроавтобус с Бесом внутри подъехал к симпатичному домику со шлагбаумом, ограничивавшим въезд на пристань. А у пристани уже стояли очередные три теплоходика, один из которых уже точно был «Добролюбовым». Бес, снедаемый нетерпением, выскочил из машины и, провожаемый пожеланиями доброго пути от водителя, бодро поскакал по сходням.
Теплоходы Бесу понравились – все три. С тем же многократно исследованным «Поповым» и «Ильичем» не сравнить – скорее уж похожи на круизные теплоходы, курсирующие по Нилу – кафельный пол в лобби, стойка красного дерева, дубовые панели на стенах, блестящие латунные штучки повсюду…



Подлетев к стойке, Бес радостно представился, уловив легкое недоумение в глазах девочки, сообразил назвать фамилию организатора этого безобразия и тут же был обласкан, как горячо любимый, потерянный и внезапно обретенный родственник, – и улыбнулись, и поприветствовали, и дали ключ, и сказали, что в ресторане Беса уже ждут давно и с нетерпением, так что надо быстро-быстро бросить вещи и бегом-бегом бежать в ресторан. Бес так и сделал.
В ресторане его действительно ждали. Все уже успели пообедоужинать, и решали сложный вопрос – пить ли за десертом кофе или чай или продолжать вино, а перед Бесом стояла тарелка с закусками, супница с супом, и полный столовый прибор – с тремя ножами-вилками, ложкой, десертными вилками-ложками и ряд бокалов на все вкусы и случаи.
Организатор всего этого действа, он же представитель туркомпании, он же наш давний партнер, он же, он же, и прочая, и прочая, приветствовал Беса радостно (слишком радостно, на вкус подозрительного и мизантропически настроенного Беса). И вот тут Бес попал. То есть в тот момент он еще не понял, что попал, но именно этот миг можно считать началом, с которого все заверте… За спиной Беса бесшумно вырос официант, почтительно склонившись, предложил красного вина, был послан за белым, принес, налил. Беса быстренько со всеми познакомили, на забывая приговаривать:
- Ты ешь, ешь, голодная небось. Хлеба дать тебе? Ты ешь, не торопись… Тут еще суп, а на второе мясо будет. Эй, вина налейте еще!

Робкие попытки Беса объяснить, что а) есть особо не хочется, потому как для Беса рано (ну да, ну да, Бес - раб порочной страсти жрать ночью, спать ложиться утром и спать до полудня) б) вина тоже больше не надо во избежание внимательно выслушивались, но в расчет не принимались. От супа, правда, Бес отбился, но вместо супа принесли мясо. Мясо пришлось съесть. Зато попытки напоить Беса растворимым кофе (ну вот почему-то у них в ресторане наливают растворимый кофе) и накормить ватрушками успехом не увенчались. После этого вся компания переместилась в бар на верхней палубе, подтвердив подозрения Беса, что за столом сидели ради него. Неугомонный опекун заботливо поинтересовался, наелся ли Бес, не желает ли он все-таки еще чего-нибудь и потребовал, буде желание возникнет, немедленно его высказать. (тут должен бы быть длинный кусок, посвященный рефлексии по поводу всего этого, но кусок этот выделен в отдельное эссе – для чистоты жанра).
В баре Бес почувствовал себя настоящим прожигателем жизни (это чувство, вкупе еще с некоторыми, о которых ниже, не покидало его до конца круиза, и даже сейчас, по прошествии стольких дней, где-то глубоко в душе осталось приятное послевкусие) – он сидел в баре на носу теплохода, пил белое вино, тихо звучала музыка, несмотря на присутствие кучи только что бывших незнакомыми людей Бесу было хорошо и уютно.
Теплоход тем временем совсем собрался отчаливать, на палубу высыпали заграничные туристы – наблюдать отход, фотографировать и снимать на видео. Чего там было снимать – Бес не понял. Разве что глухой промышленный район является в среде итальянцев сильно продвинутой экзотикой – развалины каких-то ангаров, обшарпанный мост, какое-то заброшенное здание красного кирпича с большой трубой… Деловито пронаблюдав отход теплохода, сняв мост, здания и оставшуюся позади пристань, итальянцы шустро очистили палубу. Теплоход медленно плыл по Неве, Бес сидел перед стеклянной стеной бара, любуясь на проплывающие по берегам дома, утопающие в зелени, красивые коттеджи, бакены не серо-голубой воде, облака, низко нависающие над водой. Пару раз Бес сбегал на палубу, сопровождаемый криками «Оденься, простудишься!», постоял там, подставляя лицо ветру, вдыхая пахнущий водой воздух, стараясь разглядеть небо в редких разрывах облаков…
Поездка нравилась Бесу все больше и больше. Наконец-то ему удалось заснять давно вожделенный Орешек – в кои веки Бес проплывал мимо него при свете если не дня, то белой ночи. Как-то так получалось, что на Валаам Бес катался все больше осенью, когда ночи уже темные, и несмотря на любезность капитанов, освещавших этот самый Орешек, ни о каких фотографиях в таких условиях, и мечтать было нечего. Да и камеры тогда такой не было у Беса. На сей раз Бес обснимал крепость со всех доступных ракурсов, несмотря на путающихся под ногами итальянцев. (Для особо интересующихся – ничего интересного – за 70 и выше, плавучий мавзолей, как метко заметил кто-то).
Вечером же Бес, несмотря на многочисленные и настойчивые приглашения не пошел в другой бар пить и веселиться, а нашел себе теплое и безветренное местечко на корме (да, больше всего Бес любит сидеть на носу, но там дует, даже сквозь свитер!) и любовался долгим-долгим закатом, смотрел на чаек, вьющихся над палубой, на облака, окрашенные в розовый, малиновый, красный и оранжевый, на серо-голубую воду, на узенькую полоску чистого неба – у самого горизонта, и что-то вспоминал, и о чем-то думал – без слов, словно погружаясь в теплые маслянистые волны, ласково укачивающие и несущие куда-то. Может быть, это еще нельзя назвать счастьем, но покоем можно назвать точно…

Продолжение еще следует…


[показать]