Пришла вторая волна, плещет, исходит брызгами и паром, катится, закругляя спину, готовится к броску... Почему, за что? Я же хорошо вел себя все это время, вот честное слово!
- Избаловались, привыкли к легкой жизни, - говорит мама. – Подумаешь, минус 15 – это еще не мороз. Раньше всю зиму так было – и ничего, и на лыжах катались, и на коньках. Отвыкли просто, привыкайте заново. И нечего ныть.
- Зажрались! На каток им, видите ли, холодно!– папа поддакивает. – Тебя ж на машине возят! Вот мы, бывало, в школу зимой ходили, в метель, через лес…

Да-да, помню-помню, эта папина дорога в школу преследует меня с детства. Вот только до сих пор не могу понять – что же это за школа такая в средней полосе, на какой загадочной кочке пространства она располагалась, что ходили в нее исключительно зимой, исключительно в метель и всегда в гору?

Однако же каток, не говоря уже о склоне, надежда на который блеснула было в прошлые выходные, в очередной раз, похоже, накрывается традиционным сосудом. В связи с чем Бес пребывает в расстройстве чувств и мыслей и черной меланхолии.

Бес начал понимать спортсменов, он, кажется, даже начал догонять, что за кайф усладу находят они в своих занятиях, каковые Бес считал всегда туповатыми и вторичными, предпочитая им деятельность чистого разума. Какая, однако, жалость, что родители Беса плюнули слюной на физическое его воспитание и до всего приходится доходить своим умом…