За обедом (по времени, а фактически завтраком)
– Почему ты мне не напомнил про то, что есть печень трески. Я же хотела поесть блины с этой печенью!
– Кать, ну я тебе напоминал.
– Да я помню! – говорит Катя и гордо уходит за банкой печени.
Мы с Соседом переглядываемся в недоумении.

Чуть позже:
– Смотри, Саш, какую я игру придумал! Наматываешь на пальцы резинку, по-разному, наобум, вот так, и не смотришь. Потом аккуратно разматываешь и запоминаешь, как она была намотана. Задача игры запомнить этот алгоритм, и намотать резинку точно так же. Отличная тренировка памяти!
– Ваа. Какая игра! Хорошая. Особенно когда ты – один.
– Да. Когда ты очень одинок. Настолько одинок, что от тебя ушло даже одиночество. И ты остался совсем один. У тебя даже одиночества нет. Оно ушло от тебя.
– Как у меня сейчас, – подумал я – Одиночество ведь от меня уже ушло. В ноябре еще. Вначале.

Проводили Катю до автобуса, идем назад по Севанской:
– Такой снег пошел сухой и мелкий, как мука. Очень здорово, что он пошел. Я так давно хотел снега и солнца. Хоть бы завтра было солнце. Его так давно не было.
– Да…
Снег падает на сухой асфальт, и не липнет к нему. Проезжающие по дороге автомобили создают вихревые потоки, заставляя упавший снег кружиться, и вереницей тянуться в след проехавшей машине.
– Сосед, смотри – это позёмка.
– Да ладно! Это – так называется?
– Именно так. Это самая настоящая позёмка. Сейчас вон та машина проедет и опять будет вихрь.
– Класс! Давай постоим посмотрим.

Смотрим на позёмку.

– Слово-то какое! По-зё-м-ка.

Продолжаем смотреть.