Когда я стану старой, я надену
одежду фиолетового цвета
и шляпу красную с широкими полями,
что не идет мне и не по размеру,
я буду тратить пенсию на бренди
и летние перчатки, а еще -
атласные сандалии, а потом
скажу, что масло покупать у нас нет денег.
А если я устану, то усядусь
на тротуар, и яблоки с витрин
я буду есть и поднимать тревогу,
и буду проводить клюкой по доскам
и прутьям всех заборов и оград.
Я отыграюсь за рассудочность и трезвость
моей приличной юности: я буду
гулять под ливнями в домашних тапках,
и собирать цветы в чужих садах,
и виртуозно научусь плеваться.

А ты сможешь носить свои рубахи
ужасные, и есть по три батона
копченой колбасы на завтрак, или, может,
наоборот - один лишь хлеб и чай
с рассолом всю неделю; собирать
пивные кружки, и карандаши,
и мелочи в коробочках, и ручки.
Сейчас должны мы жить совсем иначе:
носить плащи, резиновые боты,
платить квартплату, штрафы и налоги,
на улицах не петь и не ругаться,
и подавать пример хороший детям,
иметь друзей, чтоб пригласить к обеду
приличного кого-нибудь, и чтобы
читать и обсуждать газеты с кем-то.

А может быть, попробовать мне стоит
уже сейчас, чтоб те, кто меня знает,
шокированы были бы не очень,
когда я вдруг состарюсь и надену
одежду фиолетового цвета.