На выходных, по ночам, мне любезно показывали кошмары. Так и не понял, радоваться этому или нет. С одной стороны приятно, что хотя бы что-то снится, но с другой стороны радоваться таким снам не просто. Кошмары были не из тех, после которых просыпаешься в холодном поту от страха, а такие, где проявляешься с самой отвратительной стороны. Вообще страшные сны снились мне когда-то давно, в далеком детстве. Сейчас, видимо в связи с возрастом, кое-что изменилось, и в своих кошмарах я, чаще всего, перед кем-нибудь пресмыкаюсь. После таких снов впору себя придушить или утопить, но после только что пережитого унижения на это совершенно никаких сил не остается.

Все это не так уж и страшно, по сравнению с тем, что творилось со мной по ночам два с половиной года назад. С определенной точки зрения даже интересно. Интересны не сами сновидения – я, как обычно, не помню сюжета, – интересен момент пробуждения. Вырываясь из очередного сна, я оказывался одновременно, как бы в двух местах. С одной стороны я осознавал, что лежу в своей комнате, в кровати, а с другой стороны, находился в каком-то другом месте, призрачном и не понятном. Что-то среднее между перекрестком и комнатой с несколькими дверями. Я догадывался, что каждая из этих дверей-дорог ведет в другой сон, а одна из них ведет на мою кухню. На кухне можно было бы выкурить две, три сигареты и прогнать все это наваждение, но почему-то проще было выбрать дверь, за которой меня поджидал очередной кошмар. И так несколько раз за ночь. Кошмар, комната - перекресток, очередной кошмар, снова перекресток. И так две ночи подряд.

Сеанс заканчивается ближе к утру провалом в черную пустоту – мой обычный сон. Скоро, еще не успеет рассвести, проснется Лешка, и стараясь не шуметь, безбожно скрипя полами и роняя наваленные всюду компакт диски, включит комп. На весь квартал заверещат, забитые пылью, кулера, и начнет беспорядочно клацать всеми кнопками мышка. Наваждения беззвучно расползутся по углам и растворятся там, в пыли, вместе с последними клочками сумерка… до следующей ночи.