Посчитал, не поверил, пересчитал, блин, так и есть – тринадцатый пост. По этому поводу надо срочно запостить что-нибудь еще. Не то чтобы я был очень уж суеверен /суеверен, но в меру/. И не то чтобы число тринадцать было бы уж таким несчастливым в моей жизни. Но на всякий случай. Как бы того этого через вон то, как говорится.
Далее цитата из Артура Голдена.



«Гейши должны проявлять особую скрытность в отношении знакомых мужчин, поэтому вы можете удивиться, что несколько лет назад, еще начинающей гейшей, я однажды пошла в магазин и купила красивую тетрадь, намереваясь вести дневник. Я была не настолько глупа, чтобы записывать вещи, о которых гейша никогда не должна рассказывать. Я писала только о своих чувствах и мыслях. Если я хотела что-то сказать о конкретном мужчине, то давала ему кодовое имя. Например, называла Нобу «Господином Цу», потому что иногда он издавал звуки, напоминавшие звук «Цу». Когда я писала о Председателе, то называла его «Господином Хаа», потому что однажды он тяжело выдохнул, и этот выдох прозвучал, как «Хаа». Но я никогда не думала о том, что наступит момент, когда кто-нибудь прочитает мои записи.
-- Саюри, я так рада тебя видеть, -- сказала Хацумомо. – Я ждала тебя, чтобы рассказать, как мне понравился твой дневник. У тебя приятный стиль. Меня не впечатлила твоя каллиграфия, но...»

...

«У меня сильно заболело сердце. Одно дело, когда неожиданно твои секреты становятся явными, и совсем другое, если это происходит по твоей глупости.
Нужно было спрятать дневник туда, где Хацумомо не смогла бы его найти. Хозяин магазина, оставивший открытым окно, не может сердиться на ливень, испортивший его товары.»

...

«Я подошла к Хацумомо и показала ей брошь. Ее сияющая улыбка погасла. Пока Хацумомо, пребывала в замешательстве, я быстро пошла к двери и закрыла ее за собой.»

...

«Как можно быстрее я открыла дверь в кладовку, где хранились кимоно, и положила дневник на полку между двумя платьями, завернутыми в бумагу. У меня ушло на это несколько секунд, но в любой момент Хацумомо могла открыть дверь и застать меня. Закрыв дверь в кладовую, я бросилась в свою комнату и принялась открывать и выдвигать ящики, пытаясь создать впечатление, что искала место, куда спрятать дневник.»

...

« -- Никакого дневника не существует, Мама, -- сказала я. – Хацумомо все выдумала.
--Да? – спросила Хацумомо. – Тогда я пойду и найду его, и вы, Мама, сможете его прочитать.
Хацумомо пошла в мою комнату, а Мама последовала за ней. Судорожно пытаясь найти дневник, Хацумомо устроила в моей комнате беспорядок.
-- О каком дневнике говорит Хацумомо? – спросила меня Мама.
-- Если дневник существует, уверена, Хацумомо найдет его, -- сказала я.
-- Хацумомо, -- сказала Мама, -- ты заплатишь Саюри за брошь, в краже которой ты ее обвинила.
Не знаю, расслышала ли Хацумомо, с ненавистью смотревшая на меня, Мамины слова.»


Вот такие дела. Я, конечно далеко не гейша, но... Вот сижу и думаю, может перерезать нафик сетевой шнурок, пока не поздно? )

P.S. Пост получился не четырнадцтым, а четрырнадцать-ноль-первым. )