Знаете что такое деменция? Это расстройство психики под действием опухоли, разрастающейся в лобно-височной области мозга. Той самой области мозга, которая отвечает за социальное поведение человека. Эта социальная оболочка очень тонкая и чувствительная, и воздействие опухоли на её поверхность чревато самыми ужасными последствиями. Социальная оболочка, которая и делает человека человеком, начинает разрушаться. И человек, который был любящим отцом, мужем или сыном совершает такое ... Любящий отец начинает приставать к несовершеннолетней дочери. Любящий муж убивает жену, без которой не мыслит своего существования, а любящий сын насилует и убивает мать ....

Вот фрагмент из моей повести, которая так и называется

Frontotemporal dementia

Ужас войны вошёл и в её жизнь. Она прислушивалась к шагам на лестнице. С замиранием сердца входила в подъезд, и обмирая от страха, приближалась к почтовому ящику.

Но писем не было.

Смотрела новости. Но как только начинались сводки оттуда, выключала телевизор и падала в подушку. Так и засыпала.

Звонила в военкомат и дежурный всегда отвечал одно и то же: ваш сын проходит службу на Северном Кавказе, с ним всё в порядке.

Немного отвлекалась на работе, заменяя и подменяя других, лишь бы только не сидеть в квартире, одной, в ожидании.

Был, как раз, тот день, в мае. Никого не надо было подменять.

Зазвонил телефон.

Она долго не брала трубку, надеясь, что звонок оборвётся.

Но звонок повторялся, и повторялся, и повторялся …

Она взяла трубку – Алло

- Алло, Инна Алексеевна?

- Да

- Свиридова?

- Да

- Дежурный, лейтенант Акимов. Я по поводу вашего сына.

Она медленно оседала на пол – Что с ним?

- Сейчас уже всё нормально. Он был ранен. Тяжело. Но сейчас пошёл на поправку. Алло, вы слышите?

- Да! Да! Где он?

- В Ростовском госпитале. Его демобилизовали по ранению. Вы можете приехать и забрать сына домой. В госпитале вам в помощь дадут двух санитаров, для доставки сына домой. Расходы на проезд оплатит Министерство Обороны. Можете оформить билеты через военкомат, но это будет долго. Либо можете купить билеты, и потом прийти с ними в военкомат.

Всё было как в тумане.

Поездка в Ростов.

Поездка назад.

Она была благодарна двум мальчишкам, санитарам.

Но всё позади, и сын, в бинтах, но в сознании - дома.

Перед нею не стояла проблема, как ухаживать с сыном. Она сразу решила, всё будет делать сама: ходить за ним, менять бинты и обрабатывать раны, мыть его.

Она оформила очередной отпуск, и с отгулами вышло тридцать шесть дней.

Первую неделю было сложно с туалетом.

Пописать просто. Она помогала ему сесть, и держала ковшик, поддерживая и направляя член, чтобы не разбрызгивалась моча. Он сам сказал, что нужно оттягивать крайнюю плоть, и тогда струя мочи не будет разбрызгиваться.

Чтобы покакать, она помогала ему встать на колени, и ставила, между ног, тазик.

Ей не было противно. Не было стыдно.

- «С какой стати - говорила она себе – я обихаживала сына, когда он был грудным и беспомощным. Ну и что с того, что он вырос? Для матери, её сын остаётся ребёнком, даже если у него есть внуки».

Первый раз она помыла его прямо в кровати. Протирала полотенцем, смачивая в горячей воде из тазика.

Второй раз уже в ванне, под душем. Олег сидел в ванне, а Инна намыливала его и поливала из лейки.

На второй неделе, придя из магазина, Инна сказала - Встретила твою учительницу. Классную вашу, в десятом. Спрашивала про тебя.

Инна помолчала и добавила - Прощения просила. Я, правда, так и не поняла за что.

На лицо Олега набежала тень.

– Мне тоже непонятно, за что.

- Ну и ладно. Я взяла вина. Когда сможешь ходить самостоятельно, мы выпьем с тобой за твоё возвращение, и выздоровление. Пойду ужин приготовлю.

Ночью Олег лежал без сна. Одни воспоминания вытеснялись другими, и сам не заметив, как, стал трогать член. Перед внутренним взором встала Инна, учительница, и он стал дрочить, представляя её. И шумно задышал, когда изливалась сперма.

Инна спала. Но прерывистое дыхание Олега услышала. Встала, и не включая свет, подошла и сдвинула ширму..

Он изливался, закрыв глаза.

Увидев, как брызжет сперма, подумала - «Надо будет постирать постельное. Завтра».

Олег открыл глаза и дёрнулся, пытаясь подтянуть одеяло. Но передумал.

Накопившаяся злость там, трансформировалась в похоть здесь, истекая спермой. А подсознание, извращённая вещь в себе, подсунуло образ другой женщины.

Другой Инны.

Та была где-то там. Снаружи.

Эта была рядом.

Та была большая.

Эта маленькая.

Но, по сравнению с красотой этой, та выглядела дурнушкой.

- Принеси полотенце.

Она принесла полотенце и стала вытирать, обтирая член и промокая простынь. Инна была в ночнушке. Олег лежал голый.

- Ты же целовала меня, когда я был маленький, целовала везде

- Да

- Поцелуй

Инна наклонилась.

– Нет. Я имел в виду там, и там.

Он взял её руку, и коснулся ею члена, и ягодиц

- Олег – она потянула руку.

Но он удержал.

- Поцелуй Инна. Я хочу, чтобы ты поцеловала.

Инна застыла, не вполне понимая, что происходит.

Нет, она не испугалась. И даже, и не видела ничего предосудительного, или постыдного в его просьбе. Но всё было неожиданно. И сделать - это, подчинившись просьбе сына, мешал какой-то барьер внутри. Препятствие, или запрет, или табу, через которое нужно было перешагнуть.

- Инна, целуй. Я скажу, за что, она – его голос дрогнул – просила прощения. Я, тогда, из-за неё ...

Он не смог договорить. Горло перехватил спазм, как будто на шее затягивалась петля.

Перед её глазами, словно кадры киноплёнки, замелькали сцены того жуткого дня. Холодный ужас заползал в душу.

 

Она наклонилась, и поддерживая пальчиками член сына, чмокнула в головку.