Кароче, сказка. Начало У Боцмана, все аффторские права соблюдены.

... подлетели добры молодцы к деревне гыукской и увидали пыль столбом да дым коромыслом, а внутре его что-то непотребное деется. И поняли добры молодцы, что в этот раз не Нахема с секси Лерой за косы друг друга треплют, а сподобилось-таки чудище поганое да на Викины титички покусилось. Гикнули они на свои транспортные средства и бросились в погоню со спецэффектами. Но Горыныч не зря Гонщиком прозывался — укрылся с Викой в закрытом дневнике своем, только через маленькое оконце "личку" словами нехорошими обзывается, жесты непристойные показывает да окурки от косяков выбрасывает.

Собрались богатыри под оконцем, челами хмуры, и стали думу думать — как бы Горыныча выманить, а Вику свет Онлиевну освободить. И вспомнил тут Ботсман Никитич о криатиффе своем, в правом яйтсе которое хранится. А йаичко это хранил Котев Ученый, который поживал сам по себе (оставьте там эти шуточки насчот дуба!) Ринулся Ботсман Никитич к жЫвотному, а оно сидит себе, йаичко в ночном колпачке поглаживает.

— привет, жЫвотное! — вежливо поздоровался Ботсман, — слушай, ицо надо позарез! Выдай-ко хозяину, да побытрее.
— нее, мущщина, так дело не пойдет — сказал Котев, — Почем я знаю, может это не ты, а Большайа Панда, например, под тебя залогинимшись. Пандо, конечно, жЫвотное тоже хорошее, но ицо надо выдавать лично в руки владельцу.
— ну и как же я тебе докажу? — занервничал Никитич.
— А ты загадку отгадай, — мявкнул Котев, — "Днем на двух, вечером на четырех, утром на трех".
— Дык это ж я по пятнитсам! — обрадовался Ботсман, — Только я пить бросил, и ваще боян твоя загадка.
— Убедил, — сказал пристыженный Котев, полируя йаичко колпачком — на, бери свою гениталию, и не греши. Я смогу его видеть по воскресеньям? Привязался я к нему.
— потом, потом — отмахнулся Ботсман, вокруг которого начали зажигаться лампочки, — тут у нас такое... ну, будь здоров.

Поскакал он к своим товарищам, которые тем временем соревновались, кто доплюнет в окошко. Идол проигрывал и, мечтая о реванше, убеждал дать по оконцу струей.

— Идол! — крикнул голосом богатырским, вдохновенным Ботсман Никитич, — ты оливки с чесноком ел вчера?
— Ел — с достоинством подтвердил Идол Попович, — хочешь, пердну? Ураган!
— Ыди нах! — заорали Снег, Гришка и Дима.
— Пердни-ка, Идол, вот сюда, да погуще — и Ботсман с легким вздохом сожаления достал плоскую фляжку от коньяка, — а ты, Снег, сгоняй за Фемой свет Фаталиевной, она у нас представитель прЭссы, пусть подсобит.

Через час в личку Гонщика Горыныча постучались. Девичий кошерный матерок внутри немного утих и в окошко высунулось литсо Горыныча со свежими царапинами.

— Че там? — учтиво спросил он.
— Здравствуйте, мы с первого канала — проворковала девица в розовом галстуке, который был почему-то привязан на причинном месте — вы не могли бы дать несколько комментариев в связи с дерзким похищением Вики свет Онлиевны?
— Хуясе, я звезда! — довольно проворчал Гощик Горыныч и вышел к девице, отмечая, что титички у нее тоже ничего себе.
— Скажите, — деловито спросила Фема, направляя на Гонщика плоский блестящий диктофон и цепляя зачем-то галстук на нос, — а почему в вашем творчестве так много титичек?

"Плохо она подготовилась к интервью со звездами", подумал Горыныч и набрал было воздуха, чтобы гаркнуть "Встала и ушла отсюда!" — но тут жуткая вонь ударила ему по ноздрям почище Тайсона, и с воплем нечеловеческим "Сцуукиии!!!" вдарил Гонщик по газам и низко полетел за тридевять земель, в землю свою некошерную, здравие поправлять.

А добры молодцы с хохотом и криками "Жжошь!" и "Зачот!" вывалили из кустов и давай качать Фему Фаталиевну, а потом и Вику Онлиевну тоже покачали, взлохмаченную немного, но по-прежнему Прекрасную/Премудрую и вроде даже девственную. Хотели покачать еще и Гришку, но Идол не дал.

— Изыдите, извращенцы, — гаркнул он, — жЫвотное мое! А у тебя, Снек, вообще жона есть. Я вот ей фсе расскажу... и утешу, как смогу.
— Все-то вы пугаете, Идолище Какое-то — гыгыкнул Снег, — У меня жона верная, так что все это ваши девичьи мечты.
— В Гыуковку! В Б-13! В нумера! — зычный глас Ботсмана перекрыл возобновившийся было вечный спор.

А за окном шел снег и девачки с весеннего бала.

ЗЫ: Пока творился сей Криатифф, Ботсман наваял аффторскую версию. Но я сделаю вид, что ничего не знаю. Ну не стирать же все нахер, в самом-то деле.