... первая была даже забавная.

Котев, если честно, себя убивает. Он сова, совее некуда, рассвет воспринимает усеми фибрами души только после ночного втыкания во что-нибудь. Разбудить его утром на рассвет нереально, вместо воссторженного писка можно получить как максимум сонный басок "нахуй было будить, ироды?". Но режим дня современного, блядь, работяги - это режим жаворонка. Поэтому Котев, как все офисные крысы, поднимается в полседьмого на работу, оставив под подушкой самые интересные сны (сегодня, например, про еблю), пиляет часа полтора на работу через все пробки, до полудня прикидывается опоссумом и отпаивается кофэ, а за два часа до конца рабочего дня (если не задрочили с утра) у него прилив энергии.

Только так можно объяснить, что Котев всегда дрыхнет по дороге на работу (обычно его вырубает около работы Весны-Ольги) и никогда - по дороге с. Дрыхнуть в автобусе сидя - это, доложу я вам, штука. Хорошо, если есть куда голову прислонить. Мягкое бедро соседа, например. А если нет -
остается твердое стекло,
в котором торчит острая ручка,
об которую больно бьется виском Котев,
который грязно матюкается сквозь сон,
который беспокойный и бестолковый и не получается даже про еблю досмотреть.

Так вот, сегодня утром давит Котев массу в позе эмбриона, как слышит - толк его кто-то в бок. Поднимает он опухший фасад, а там дедок. Будит:

- Просыпайся, детка, в школу здесь выходить.

- Спасибо, дедушка - охуело хрюкнул Котев - только я с базара... тьху, бля! - на базаре слезаю.

Кто там начал строить фантазии про юный экстерьер - вспомните про акселерацию. Такие бабцы в эту школу ездят - лолиты, да. Только не набоковские, а милявские.