Ты знаешь, милая. Мне надо подумать...Нет, всё было классно. Сейчас я еду в машине от тебя, и не могу вспомнить ни одного неприятного эпизода. Мы здорово провели время. Время...Всё началось еще вчера, когда я ехал к тебе. В метро парень в дутой куртке бил ботинком по голове бомжа. Потому что бомж сидел на сиденье и вонял, и все вокруг затыкали носы. И парень тоже. Он уткнулся носом в воротник, а ногой в ботинке бил бомжа по лицу и кричал - выходи, урод, выходи сейчас же. Бомж закрывал лицо руками и жалко кивал. Никто не отреагировал, даже те, кто стоял близко. Когда бомж шел к двери, парень орал - не приближайся к людям. Но ведь бомж тоже человек. Я был далеко, но я ведь мог подойти. И этот парень - это не скин никакой, не отморозок. Просто ведь бомж вонял. Просто мне нужно подумать. Я наверное что-то сделал не так, но я не знаю что, и не знаю когда. А потом я ехал к тебе в маршрутке, держа колючую розу между колен, и смотрел на твой город, на серые дома, в которых живут и вывешивают на балконы под свинцовое небо своё бельё серые люди-призраки. И мне казалось, что все бросили нас, бросили уже давно. И эти дома, старые, панельные, скоро сами рухнут, и с ними рассыпяться в пыль те люди-призраки. И эти темные пустынные улицы-алеи, с продуктовыми магазинами в подвальчиках домов - они застыли в этом туннеле времени навсегда, ожидая того момента, когда всё пропадёт в кучах осенних листьев, и белым снегом накроет навсегда этот подмосковный город-вне-времени, где ты живёшь. А дальше мы валялись, смотрели DVD, пили коньяк, бэйлиз, мартини, брызгали друг на друга водой в душе и делали любовь. И всё-всё-всё было замечательно, поверь. Да, я знаю, что ты обидишься, но я еще не знаю, что служило фоном чему и что оставило этот рельеф у меня в голове. И, наверное, то, что мы делали друг с другом в городе-призраке, было фоном тому, что я видел, когда ехал к тебе. Мне просто надо подумать, милая. Подумать.