Из дальнейших заковыристых отношений меж московитами и татарами помню только «Угра. Казань. Суюмбека!»
Угра. Стояние.
Мы тоже как-то раз стояли на Угре. Мне было лет 5-6, мы жили в палатках, передвигались на машинах и моторных лодках, ели из котелка и пИсали в кустах. С тех пор у меня сохранилось глубокое личное отношение к лесным стоянкам и походам вообще. На @#$!
С татарами же произошла опять дружба народов. Как известно, крепче всего народы дружат против кого-нибудь. Так и в тот раз. Ордынский хан Ахмат (просто) дружил с литовским князем против князя московского, дружившего по мере сил с ханами крымским и казанским.
В классическом школьном варианте мне помнилось это так:
1. Иван 3 завязывает платить дань Ордынскому хану (Большая орда, это куда-то к Волгограду)
2. Хан злится и приводит войска у реке Угры. Москвичи выставляют дружины со своего берега.
3. Долго стоят.
4. Хан ни с того ни с сего понимает, что проиграл и быстро уходит. Князь московский отчего-то тоже быстро уходит. Иго падает. Причины смутны.
Ан нет! Оказывается, пока москвичи жгут костры и сушат лапти под балалайку, татары празднуют День независимости России: крымский хан ведет речным путём русские войска, мимо способствующего ему казанского ханства, прямо в Сарай и долбасит Орду по самому важному месту. Ахмат узнает о домашних неприятностях, плюёт на Москву и приносит русским победу по очкам.
Казань. «Казань брал, Шпака — не брал!» (с) Брали её сердешную раз 5, с 1467 года (Иван-3) по 1552 (Иван Г.), причём если первые пару раз вчерашние кочевники, только-только начавшие изучать премудрости обороны крепостей, сдали город с пол-пинка, то Грозному пришлось явить всю дикую жестокость средневековья: «1 октября пушки били беспрестанно и сбили до основания городскую стену. После взрыва стен начался приступ, татары оказывали отчаянное сопротивление, по городским улицам нельзя было проехать на лошади по причине страшной тесноты. Несколько часов русские не могли сделать ни шага вперед, пока не взобрались на крыши домов и оттуда стали бить неприятеля. В Казани не осталось в живых ни одного из ее защитников, потому что Иван велел побивать всех вооруженных, а в плен брать только женщин и детей. Когда от мертвых очистили одну из улиц, царь въехал в город и велел воеводам гасить пожар».
Во время одного из промежуточных взятий Казани (тоже при Иване Г.) в нашу канву сражений и интриг «дыша духами и туманами» вплывает прекрасная Суюмбека (Сумбека, Сюмбека). В шелках и латах стоит она на стенах сражающейся столицы ханства, вдохновляя бойцов на защиту временно принадлежащего её города. Поняв, что падение неизбежно, нежная ханша сигает вниз со знаменитой башни, носящей её имя и поныне... Стоп! А вот про башню — враки чистый миф, хотя и стойкий, в Казани его любят. А тема Суюмбеки переходит в... Касимов! *гонг*