Делаем пару шагов назад: следующая чудо-церковь родилась в конце 17 – начале 18 века и в стилевом отношении стала дочерью «Великого посольства» Петра в западную Европу. Дома пышно отцветало сказочное московское узорочье, сменяясь нарышкинским барокко, а приехавшие с Петром мастера везли новые технологии, образы и решения. На этом смешении вызревало новое барокко – петровское. Вот что-то подобное и заказал для своего имения в Дубровицах Борис Голицын, воспитатель и друг царя-революционера. Церковь Знамения, церковь-столп на 4х-лепестковом основании вобрала в свою отделку элементы готики, романского стиля, европейского барокко и кто-знает-еще-чего. Получилось ослепительно. Богатая резьба по камню на фасадах выполнена, очевидно, итальянцами, венчающая корона сделана по голландскому образцу, многочисленные скульптуры (церковь была буквально усеяна ими) вызывают в памяти католический Запад. Ну, описывать не смысла, только смотреть!
Издалека, и чуть ближе, и еще ближе, и - мой любимый ракурс – из-под самых стен.
[525x700]
[525x700]
[524x699]
[700x525]
[700x525]

Пока мы пялились, один из ангелов собрался улететь:
[700x525]
Верхние ярусы:
[525x700]

Цоколь приютил евангелистов. Приземистые фигуры резко отличаются от нарочито вытянутых обитателей верхних этажей.
[525x700]
Резьба на цоколе изображает, видимо, райский сад. Во всяком случае, плодов здесь изобилие и каждый желающий нашел там свой любимый, от винограда до граната. Собирать фрукты был послан наш путеводитель. Вот он, радуется:
[350x262] [350x262]

Фигура у порога – св. Петр или Павел, я не уверена.
[525x700]

Лестница веером, ступени с резьбой:
[700x525]

Если снаружи поражает резьба, то внутри – лепнина.
[525x700]
[525x700]

Хотя и резьба есть – по дереву. Кафедра.
[525x700]

Корона. Вроде бы аналогичная венчала первоначальный (до молнии) вариант Меньшиковой башни, на голове которой ныне красуется золотая шишка.
[700x525]

Вечерело, свет менялся и менялся храм:
[525x700]
[525x700]
Здесь уже виднеется усадьба, нет, уже – не Голицыных, а графов Дмитриевых-Мамоновых. Родоначальник графского рода Александр приглянулся в свое время самой Екатерине Великой и та в щедрости своей подарила ему Дубровицы.
Парадный фасад. Строгость и элегантность классики делают его вечным, вне мод и прихотей.
[700x525]
[700x525]

Садовый фасад. Сдержано, но уютно. Портик с колоннадой разбит на 2 этажа и с верхней террасы открывается чУдный вид на реку.
[700x525]

В семействе Мамоновых широко известен последний хозяин усадьбы – Матвей Мамонов, более 40 лет проживший под домашним арестом, в этом ли доме, или в другом – на т.н. «Мамоновой даче» на Воробьевых горах. Матвей был поэтом, философом и масоном, короче предавался разного рода мечтаниям. Что не помешало ему в 1812 году укомплектовать и снарядить на собственные деньги конный полк и участвовать в сражениях, получив от императора золотую саблю и звание генерал-майора в 26 лет. После чего мечтательность Матвея Александровича приняла революционные формы: он занялся организацией тайных политических обществ, создан «Орден русских рыцарей» имевший даже собственные вооруженные силы в виде конной роты, предназначенной для свержения царской власти в случае чего. Конюшни, где размещались эти чапаевцы, были выстроенные в готическом стиле, что логически замыкает мой апрельский архитектурный экскурс.
[700x525]
[525x700]
«Занималась алая заря!»
[700x525]

Все эти дела вскрылись в ходе следствия «о декабристах» и, хотя собственно к восстанию Мамонов отношения не имел, но в вольнодумстве упорствовал и отрекся от присяги императору. Времена были скорее брежневские, чем сталинские и бунтаря объявили безумным и заперли дома. После его смерти имущество разошлось к родам его отца и матери и Дубровицы вернулись к Голициным, которых и застал здесь 1917 год.

Справка о белокаменном строительстве на Руси. По мнению исследователей, постройка белокаменного храма/дворца обходилась по меньшей мере в 10 раз дороже кирпичного сооружения аналогичного объема. Резные работы по камню так же были весьма дорогим удовольствием. Это и есть ответ на вопрос любознательных экскурсанток: «Почему ж перестали строить такую красоту, камень кончился?» Нет, белый камень не иссяк, но экономика победила эстетику.