Никто не знал, что видит Уля, а сама она от страха сказать не умела.
В деревне росла еще одна девочка: ей было четыре года от рождения и
звали ее Грушей. С ней одной стала играть Уля и полюбила ее. Груша была из
себя длиннолицая, за это ее прозвали "кобыльей головкой", и сердитая
нравомУля трогала лицо Груши руками и говорила ей, что она красивая. Глаза
Ули глядели на злобное, угрюмое лицо Груши с любованием, будто Уля видела
перед собой добрую любящую подругу, хорошую лицом. А Груша однажды
нечаянно посмотрела в глаза Ули и успела увидеть в них самое себя, такую,
какая она есть по правде. Она закричала от страха и убежала домой. С тех
пор Груша стала добрее сердцем и не серчала на родителей

С пяти лет Уля перестала кричать и убегать от страха: она лишь
становилась печальной, когда видела перед собой добрую и прекрасную душу.

лето еще не минуло, как пришла в деревню одна пожилая
крестьянка, обутая в лапти и с хлебной котомкой за плечами. Видно было,
что она шла издалека и утомилась. Она села у дорожного колодца, возле
которого росла старая сосна, поглядела на дерево, потом поднялась и
ощупала землю вокруг сосны, точно искала что-то.

Потом из одного двора вышла девочка. Она увидела чужую
женщину и приблизилась к ней.
- Ты не страшная, - сказала девочка с большими светящимися чистым
светом глазами.
Странница посмотрела на девочку, взяла ее за руку, потом обняла ее и
прижала к себе. Девочка не испугалась и не вскрикнула. Тогда женщина
поцеловала ребенка в один глаз и в другой, а сама заплакала: она узнала в
Уле свою дочь - по глазам ее, по родинке на шее, по всему ее телу и по
своему задрожавшему сердцу.
Поцелуй матери исцелил Улины глаза, и с того дня она стала видеть
белый свет, озаренный солнцем, так же обыкновенно, как все другие люди.
Она смирно глядела перед собой серыми ясными глазами и никого не боялась.
Она видела правильно - прекрасное и доброе, что есть на земле, ей теперь
не казалось страшным и безобразным, а злое и жестокое - прекрасным, как
было без родной матери.
Однако в глубине Улиных глаз с этого времени ничего не стало видно:
тайный образ правды в них исчез.
****************************************************