«Печка зашипела , проглотив ковшик эвкалиптового настоя, и одновременно горячий веник шлепнулся на горячую размокшую спину Германа. С каждым ударом он все явственнее чувствовал, как исцеляющий жар проникает внутрь его тела, которое словно открылось этой волне силы и тепла. А через некоторое время он испытал удивительное ощущение –ощущение материальности, осязаемости этой души, будто это не какая то тонкая материальная абстракция, некая загадочная энергия, , а что то свое, близкое, родное, живущее прямо здесь, рядом, внутри, то, с чем можно говорить, что можно слушать и что можно чувствовать непосредственно и любить. И он незаметно, тихонечко так чтобы никто не увидел, заплакал. Слезы смешивались с каплями пота и стекали на дощатый полог. Он догадывался, что мог бы и не прятаться от этих людей, что они то и поймут его, как никто другой., но в то же время ему казалось, что он переживает нечто сокровенное, и это сокровенное лучше не демонстрировать никому. Тут же огромной мягкой волной на него накатило чувство любви, не какой либо конкретной любви, а любви общей –ко всему существующему., просто любви, которая переживалась также остро, как и предыдущее состояние. Это была любовь как таковая, сама по себе, не как чувство, направленное на кого то или на что-то, а именно как переживание самостоятельное и самозначимое. Это было одновременно и ощущение любви, и осознание этого ощущения. И он почувствовал, как душа его и тела становятся единым. Слезы сами собой прекратились, и безбрежный ровный невозмутимый покой овладел им. Такой покой отличался удивительной ясностью восприятия и чувством гармонического единства с жизнью…
Исполненный легкости и безмятежности, он зажмурясь, прихлебывал заваренный на травах чаек в натопленной кухоньке. По Даниилу и Скульптору можно было судить, что они испытывают то же самое. И никому не хотелось нарушать этого не отчуждающего, но соединяющего безмолвия, где внутреннее понимание друг друга не смешивается с ни с какими словами и искусственными попытками поддержать разговор. И все таки Германа занимал вопрос-что же происходило с ним полчаса назад, что это было? И словно опять проникнув в его мысли, уловив его душевные вибрации, Даниил просто и спокойно откликнулся:
-Что это было? А это и было присутствие Бога.»

Из книгиЭрнеста Цветкова "я умер вчера".