...На фронте была далеко идущая мечта: потом, потом, когда кончится война, когда совсем кончится и все уже будет позади, тогда чтобы мне разрешили пускай не жить, к чему такая крайность, но просто оказаться там и просто удивиться - что будет потом-потом, когда совсем-совсем... И мне разрешили. И не просто видеть, а подниматься и опускаться, обижаться и не обижаться, напиваться и не напиваться - еще тысячу всего только на эту рифму, еще сто тысяч на другие... Стыдно быть несчастливым! А женщины, самые, казалось бы, несовершенные, иногда говорят такие слова и так смешно шутят и так проницательно думают о нас, чтобы нам было лучше и чтобы нам было сладко с последней из всех, как с первой из всех. И то и дело это им удается. То тут, то там, то так, то сяк, а если не удается, они страдают молча, а если и говорят, то иногда говорят такие слова... Стыдно быть несчастливым! И каждый раз, когда я несчастлив, я твержу себе это: стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым!
...Для меня поэзия была главным искусством, которое приходило на фронт, и после театра было для меня самым близким. Но писать о войне мне никогда не хотелось, как не хочется писать о трудном, страшном, мучительном - проникающих и сквозных ранениях, о госпитале на 200 человек, о том, как посередине стояло ведро, в которое все оправлялись... Мне легче писать о том, что любится, что тянет к себе. Поэтому первое время я так о женщинах только и писал.
...В <Пяти вечерах> есть сцена, как девушка провожает его - ну как бы меня - в армию, - девушка, которая узнала меня совсем недавно, буквально несколько дней. Позвонила по телефону, разыграла меня, и умно очень, и голосок хороший. Оказалось потом, что она узнала обо мне у моих товарищей по школе. Ее заинтересовало - как это я поехал в деревню учителем, что-то странное во мне обнаружилось. И как она стояла внизу, а я уже сидел в машине, чтобы ехать, когда нас везли в часть. Женщины вокруг плачут, а она не плачет. И вдруг говорит: <Видишь, какая у тебя будет бесчувственная жена>. Я говорю: <Что?> Она повторяет: <Видишь, какая у тебя будет бесчувственная жена>... Во время войны мы переписывались с ней. А после войны я на ней женился, она оказалась права.