В шестнадцать лет я закончила школу. В двадцать один – получила высшее медицинское образование и вышла замуж. Детей пока небыло – не хватало времени. Я много работала и продвигалась вверх по «карьерной лестнице». В тридцать два года я стала опытным хирургом и получила доступ ко всем отделениям госпиталя – от операционной и вплоть до морга. Вскоре после этого появился сын. Сначала он был, как все дети. Меня слегка задело только то, что его зубки были островаты… но тогда я всё же не придала этому особого значения. В семь лет он впервые проявил любовь к одному блюду – вовсе не странному. Мальчик вообще любил мясо, но птичье сердце - особенно. Мало ли у кого какие вкусы… Французы, например, едят лягушачьи лапки, а у некоторых племён деликатесами считаются всякие тараканы и гусеницы… что ж… это не даёт нам права называть их монстрами. Тогда мне и в голову не пришло, что всё может так обернуться…
* * *
Некоторое время спустя я стала замечать коричневые и красные пятна на его курточках и штанишках. На расспросы он не отвечал. Вскоре по нашему городку пошли слухи о том, что мой сын монстр, убийца, живодёр… я не верила, успокаивала мальчика, когда с ним перестали дружить соседские дети, и более того – бросали в него камнями, дразнили и обзывались… Я не понимала, почему это происходит. Ведь мой мальчик совершенно нормальный ребёнок… но, увы… увы…
* * *
В тот день я пришла с работы пораньше, и, подходя к дому, услышала кошачий вопль. Это был дикий ор. Я даже и не знала, что коты тáк могут орать! Я поспешила на задний двор, и там… увидела, как мой сын, убив кошку, вгрызается острыми зубами в её маленькое сердечко… Со мной случился шок. Я не знала, как вести себя в этой ситуации, но мне сразу стало понятно, почему от моего мальчика отвернулись другие дети… Я не стала его ругать. Двенадцать лет – подумала я – возраст, подходящий к подростковому. В это время ребёнок уже понимает, что хорошо, а что плохо, осознаёт свои поступки. Сынишка часто болел, и в тот вечер объяснил мне, что когда долгое время не употребляет в пищу сердце, ему становится очень плохо. Я никак не могла в это поверить – это же абсурд – думала я. Но всё же решила проверить и подержать его без прогулок и мяса в рационе некоторое время. Через неделю он снова заболел. Побледнел, исхудал и уже ходил по дому медленно и тихо, как привидение…
* * *
После его пятнадцатилетия птичьих и овечьих сердец ему стало недостаточно – болезни возобновились. И тогда я решилась на отчаянный шаг… я «забирала» сердца только что умерших в нашем госпитале людей, и делала это таким образом, чтобы их отсутствия небыло заметно. Я понимала, что это плохо, и это осквернение памяти умерших, но одно я знала точно – они – мертвы, их не оживить, а мой сын пока жив, и его ещё можно спасти. Ему необходимы были человеческие сердца, ведь с каждой болезнью он становился всё слабее и слабее… всё бледнее и бледнее… Мой мальчик тихо умирал, а я, всего лишь, мать, поступала так для спасения его жизни.
* * *
Когда по городу поползли слухи о таинственных убийствах, моему сыну было уже восемнадцать. Парнишка рос замкнутым и одиноким, но его одиночество даже нравилось ему… Как-будто он из другого мира, а этот – не для него. И, казалось, что острые зубы, практически клыки, украшали его удивительное, задумчивое и бледное лицо. Он был красив. Я говорю это не потому, что любая мать считает своего ребёнка красивым, но потому, что он таковым являлся на самом деле. Он был очень похож на отца, и сам не подозревал об этом, ведь муж умер через год после рождения мальчика. Его загрызли волки в лесу. Чёрт знает, что он там делал… но суть не в том, ведь супруг скрыл от меня одну вещь… он был монстром. Таким, как теперь мой сын. Наш сын. Я не знала. И сейчас из-за этого страдает ни в чём неповинный человек. Ни в чём не повинные люди!..
* * *
Сын пришёл поздно ночью, и не поздоровавшись со мной, проскочил в ванную. Долго купался, а когда вышел, тенью проскользнул в спальню. Я притворилась, что не заметила его прихода, и в свою очередь тихо прошла в ванную – не в его правилах убирать за собой… Как ни странно стены, пол и душ были чисты (это я заметила уже позднее). Тогда я выключила и открыла стиральную машину. Я удивилась только тому, что мой мальчик включил её! Но когда увидела чтó он начал стирать – обомлела!.. Его джинсы, рубашка, куртка… вся его одежда была просто «залита» кровью. Мне и раньше приходили в голову мысли о том, что слишком уж странно трупы в нашем городе находят без сердец, но я гнала эти страшные мысли прочь изо всех своих сил!.. Теперь же я поняла абсолютно всё. Наутро был найден новый труп… Я решила поговорить с сыном о том, что с ним происходит. Он долго отпирался, но потом, всё же сознался, что свежее сердце гораздо вкуснее, о Боже, питательнее (!) чем то, что приносила я…
Мне ничего не оставалось делать, как только… Боже, я недостойна жить теперь в этом жестоком мире! Сколько людей должны были ещё погибнуть от его клыков? Сколько?.. Я убила сына… Я застрелила его из дедовского охотничьего ружья…
* * *
Теперь… теперь всё кончено. Мне незачем жить… Один раз в год… кто же теперь придёт на его могилу? А на мою?..