Сказочное место. Что ни говори, а директор ты или водила, все одно. Перед пальцем уролога все едины. Осмотр простаты, это тебе не по девкам бегать. Сразу начинаешь понимать, зачем человеку жопа дана. Эх... А дана она, для уколов. Штучек по шесть в день. Разик утром. Часиков в восемь. Со сна. Для лучшего пробуждения и полного конценсуса в голове. Класс! Нет, только преставь себе: Спишь, смотришь сны. Вдруг, резко просыпаешься от всышки заженого света и дружеского похлопывания по попке. - "Оголись!" Задираешь одеяльце, а заодно и трусишки. Дальше ватка и ... Цефатоксима натриевая соль. Золотое название. Ощущение такое, что вот-вот душа отойдет. Блеск. Следующие пол-часа целиком и полностью посвящены думам о смысле жизни. Боль такая, что все остальное просто отходит на задний план, теряясь где-то в предрассветной дали... Дневные уколы это совсем другое. Это можно сказать, приговор суда. Высшая мера. Ты знаешь, когда они придут. Ты слышишь позвякивание подноса со стерильными салфетками. Чутко ловишь хруст ампул и звонкие шаги каблучков сестры. В раз определяя, кто сегодня дежурит: Света или Оля. Юля или Лена. Ведь у каждой свой характер. Свой стиль. И познаешь ты его, самым чутким уголком своей души. Самым ранимым. Своей ЗАДНИЦЕЙ!!! О, как они улыбаются держа маленький нержавеющий подносик с темно-синей салфеточкой. С четырьмя аккуратненькими солдатиками пятикубовых шприцов. Сказка. Как нежен сестринский голосок обезоруживающим вопросом: "В какую?". Ведь, все одно болят обе. Ты скорбно машешь рукой и вяло скрипишь: "Куда вам больше понравиться..." Два первых с витамином "Ц" и тималином проходят почти не заметно. А третий, Б-12 отдает кисленьким лимончиком, пощипывая ягодичку. Но это лишь увертюра, к выступению главного героя. Имя ему "Прозерин". Сказочный препарат. Как сказал лечащий врач "увеличивает нервную проводимость. От нерва к органу." Сказка. Песня. Баллада, а не укол. Жаль только, что первым органом на пути сего волшебного препарата оказывается многострадальная жопа. На двадцатом уколе она уже морщится и бьется в судорагах электрической боли. Но чуткая ручка сестры не даст погнуть ей иглу. Ведь терпеть-то их еще долгонько. Каких-то шестьдесят иньекций... Или чуть больше... Вечерний укол проходит легко. Он ожидаем. Он один. Он как старый гость, которого не хотят видеть, но твердо знают, что он обещал зайти и обязательно выполнит свое обещание... Пришел. Сказал. Ушел. Быстро, четко. Оставляя мысли о бренности бытия... Все кончается сладким сном. Прерываемым мужских храпом, гороховым пердежом и жжеными стонами из соседней палаты...