- Удивительно, как начинаешь понимать других, когда самому подопрет, - сказал он. - А пока тебе хорошо живется, ничего такого и в голову не приходит.

***
- Сколько же времени прошло с тех пор, как мы виделись?
- Сто лет. Тогда мы были детьми и не было войны.
- А теперь?
- Теперь мы - старики, но без опыта старости. Мы стары, циничны, ни во что не верим, а порой грустим! Хоть и не часто.

***
Если она и мученица, то хоть осторожная и не слишком щепетильная.

***
Уж мы такие! Ужасно боимся собственных чувств. А когда они возникают - готовы считать себя обманщиками.

***
И бутылки поставим. Все наше богатство, честно добытое с помощью коррупции и воровства.

***
То была смесь бесчеловечности с бюрократизмом, который делал эту бесчеловечность еще бесчеловечнее.

***
- Любимый мой, - сказала Элизабет. - Как хорошо бодрствовать ночью. Тогда и разговаривать легче.
- Верно. Ночью ты сильное и юное создание божье, а не швея с фабрики шинелей. А я не солдат.
- Ночью каждый таков, каким ему бы следовало быть, а не такой, каким он стал.

***
За последние десять лет нам этой пропагандой так прожужжали уши, что трудно было расслышать что-нибудь другое. А особенно то, что не орет на площадях: голос сомнения и голос совести.