Свои истории и креативы я обычно не люблю выкладывать в дневник - но тут не удержался - жрал так что текли слезы - поэтому решил выложить вырезку из истории.
Остальные истории автора читайте там-же



Я с упоением уплетала плов. Катька лихорадочно сколупывала со спичек серу, затем начала потрошить сигарету. Вытряхнув наполовину табак, она забила серу, и добавила остальной табак.
- Это Кольке, - захихикала она. – А как шмаль курят?
Я отставила в сторону тарелку и начала забивать косяк. Она смотрела с интересом и комментировала каждое действие смехом.
- Теперь бы не перепутать, - откладывая сигареты, пробормотала она и пошла за мужиками.

Кабачок ввалился на кухню, убивая запахом перегара и нечистого тела. Гыкнув, завалился на стул, налил полкружки водки, выпил и взял сигарету. Я молча наблюдала, гадая, какую сигарету он взял. По кухне, перебивая телесную вонь, разлился запах травы. Я приоткрыла окно, чтобы не попасть под маяки. Кабачок затягивался, шишки громко потрескивали, он слегка покашливал.
- Блядь, - приспел он, - что за хуйня?
Но докурил до конца. Я боялась крикнуть Катьку, чтобы не пугать Кабачка, и так и стояла у окна. Он докурил, по своей босяцкой привычке, до фильтра, кинул бычок в раковину и замер. Глаза его постепенно стекленели. Наблюдать за ним было интересно. За несколько минут он впал в полную прострацию. На кухню зашла Катька, ворча на Колю, который задрых и не захотел сидеть с нами.
- Чем воняет? – заорала она.
- Шмалью, - ответила я и показала на Кабачка.

Она смотрела на него удивленными глазами. Кабачок смотрел мимо нее пустыми. Она пощелкала перед лицом пальцами. Кабачок даже не моргнул. Катька заржала, метнулась из кухни и вернулась с черным маркером. Через минуту Кабачка было не узнать. В Катьке погиб художник.
Кабачок все так же, с остекленевшими, и обведенными в круглую оправу глазами, не шевелился. На одной щеке было написано: «Здесь был Коля», нос был полностью черный, лоб венчала косая челка, а над верхней губой кокетливо притаились гитлеровские усики-щеточки. Всю картину завершали кудрявая борода и разрисованные под мишень соски.
- Кабачок! – заорала ему в лицо Катька. – Курить будешь?
Он, не меняясь в лице, взял вторую сигарету, Катька поднесла спичку, Кабачок затянулся. Мы, замерев, ждали, чем все закончится. На шестой затяжке сигарета зашипела и вспыхнула ярким пламенем.
Кабачок заорал, отбросил сигарету и начал метаться по кухне, натыкаясь на стулья, стену, мойку. Катька забилась за холодильник и истерически гоготала. Метания подсевшего на измену Кабачка напомнили мне кошку, которой однажды мы, детвора, растянули позвоночник и отпустили. Она так же тыкалась в стену, пока ее не отпустило. Кабачка же, похоже, не отпускало. Случайно попав в коридор, он начал метаться там.

Коля выскочил из спальни и, увидев Кабачка, тоже заорал, видимо не признав в нем тестя. С опаленными ресницами и бровями он выглядел неузнаваемо (если не считать его татуированное маркером лицо).
- А-а-а-а, шайтан! - гаркнул Коля и утихомирил Кабачка мощным ударом в ухо.
Они с Катькой потащили его в спальню, а я, с болевшим от смеха животом высунулась в окно, ибо мне не хватало воздуха.
Отвлекли меня непонятные звуки, исходящие из Катькиной комнаты. Слышались возня, пыхтение и короткие вскрики. Все смахивало на то, что Катька с Колей решили покохаться. От нечего делать я решила помыть посуду. Когда я уже домывала последнюю тарелку, из комнаты послышался грохот и громкий Колин крик. Я охуела. Вот это да. Вот это у них ебля, так ебля.

(с) Пенка
http://www.creomania.com/forum/index.php?showtopic=6770