Тарас Черновол сидел в богато украшенной приемной штаба Януковича, грыз ногти и невидящими глазами пялился в плазменный "Филипс". На экране Зинченко рассказывал журналистам о том, что Янукович калькирует методы избирательной кампании "оранжевых".

"Суки", - тоскливо подумал Тарас. - "Весь креатив отняли. Что же придумать... что же придумать-то... Ленточки? Дык было уже... У оранжевых и было. На колени? Снова? Нет, не то... Агитку? И так передрали, цвет поменяли только.. В оппозицию ушли... Почти ко всем... Осталось только самим к себе в оппозицию двинуть... Ох, что же делать-то? Плох Янукович, ой как плох..."

Дубовая дверь распахнулась, и из кабинета шефа вылетела пунцовая взъерошенная Анна Герман. Из судорожно сжатой папки белыми бабочками выпархивали какие-то листки. Вслед ей несся рокочущий бас: "Я т-те, блядь, покажу независимую журналистику!!! Я т-те расскажу, как надо предвыборные обещания сдерживать!!"

Тарас рефлекторно выключил звук телевизора и сжался в кресле.
- Тараска, чаю, бля!! - заревел шеф.
- Иду! - пискнул Тарас, и заметался по приемной в поисках коробки с заваркой.

На телеэкране сменился сюжет. Показывали Ющенко. Тарас увидел его краем глаза и замер. "Вот оно..." - мысль, червячком сидевшая в глубине мозга, вдруг оформилась и зазудела, засвербила нестерпимо... Тарас крадучись подошел к шкафчику, глянул внутрь, где за скоросшивателями стояла маленькая мензурка. Мензурку принес Сацюк еще неделю назад, сказал спрятать и до поры не открывать. Но Тарас знал, что налито внутри - еще в тот же вечер он тайком откупорил мензурку, понюхал аккуратно. Пахло чистым диоксином.

"А Янукович-то совсем плох... Или еще не совсем?.." - подумал Тарас Черновол, отмеряя "по булькам" диоксина из мензурки в стакан. Туда же отправился и пакетик "Липтона".

"Ничего", - решил Тарас, - "Отчаянное время требует отчаянных мер. Организм крепкий, выдержит. Зато какой креатив!! Я вам, блядь, покажу, кто в этой стране настоящая оппозиция!!".

Тарас залил чай кипятком, поставил стакан на поднос, и шагнул к двери шефа.
- Ваш чай, Виктор Федорович!