Трудно восстановить события в Ровно в то лето и осень 1941г. Погибшие обратились в прах, те, кто выжил, не очень-то хотят говорить на эту тему, евреев среди живых практически не осталось.
Но, видимо, все было как везде: регистрация, повязки с желтой шестиконечной звездой, приказ в 24 часа переселиться на опредделенные улицы. Официальные гетто были только в крупных городах. Советских евреев, как правило, не отправляли в Освенцим, их расстреливали на месте.
Говорят, были два списка для расстрела: в первом - немощные старики, женщины, дети; во втором - так называемые, ремесленники. В первую очередь расстреливали жерт из первого списка. Те, кто числился во втором, должны были отработать свое проаво на смерть. При 12-часовом рабочем дне и фактически без пищи люди погибали за 2-3 месяца.
Вроде бы, отец семейства, дедушка Борух попал во второй список, но эта версия весьма сомнительная, так как было ему уже за семьдесят и навряд ли он мог работать, да и судя по довоенной фотографии из семейного архива, он и на вид был очень старым.
Массовые расстрелы были совершенны 7 ноября 1941 г. в двух местах города, говорят, что закапывали раненных, но еще живых людей, и земля на местах расстрела несколько дней шевелилась, будто живая. Помните, я просила запомнить эту дату 7 ноября 1941г.? Да, и советское командование и фашистские палачи отметили этот день в памяти людей. И кто знает, может быть в те минуты, когда командир части, зачитывал перед строем красноармейцу Л.Ш.Б. слова приказа с объявлением ему благодарности от советского командования, может быть, именно в эти минуты немецкий офицер отдавал команду своим солдатам...
Были ли сомнения у оставщихся в живых, что их родные живы? Конечно, нет. Чуда в те суровые времена никто не ждал. Правда моя сестра Фира где-то в 1946-47гг. написала письмо своей подружке по ее старому адресу в Ровно. Неизвестно каким чудом это письмо попало к тете этой девочки, которая жила на хуторе. Она ответила:"Не ищи, никого в живых нет, всех расстреляли. Я спаслась, потому, что меня спрятал муж-поляк".
В 1955г. в Ровно ездил Шойлык, пытался узнать о своей жене и родных. Безрезультатно. Практически с таким же результатом съездили в 1958г. Фира, Арон и Абраша. Они нашли свой дом, в новых жильцах их квартиры они узнали своих соседей, которые жили внизу. Они узнали, но их не захотели узнать, их даже не впустили в квартиру, но через полуоткрытую дверь Фира увидела и узнала свою мебель... Квартиры и дома не должны пустовать, в них должны жить люди, но кто знает, спокойно ли живется переселенцам в домах убитых? Чиста ли их совесть? И если это так, то почему нельзя было дать возможность людям зайти в родное гнездо, побыть 10 минут среди родных вещей и, хотя бы мысленно, хоть на чуть-чуть, перенестись в ту счастливую довоенную жизнь. И, наверное, эти люди могли бы хоть что-то рассказать приехавшим издалека детям об их пропавшей матери. Не захотели... Бог им судья. Кстати, у немецких солдат, стрелявших в безоружных стариков и детей, на пряжках ремней было выбито "Gott mit uns!" " С нами бог". Так с кем ты был бог в эти осенние дни 1941 года?! (продолжение следует)