О Т Е Ц

28 февраля 1942г. по состоянию здоровья отца демобилизуют из армии. Я пытаюсь представить отца в то время, с одной стороны это был шанс на выживание, а с другой, наверное, это известие повергло его в шок. Несмотря на то, что он был сугубо штатским человеком, в армии он был как-то одет, как-то накормлен, где-то можно было преклонить голову. А куда деваться вообщем-то не совсем молодому человеку, у которого никого и ничего нет, и которому некуда ехать, его нигде и никто не ждет. И снова, как палочка-выручалочка московский брат Иосиф. Сам брат в Москве, а семья его в эвакуации в Сызрани. И папа едет в Сызрань, где, может быть, его и не ждут, но там родные люди.
Через много лет после войны, когда уже не было в живых ни моего папы, ни ее мамы, моя сестра Лена не могла вспомнить, где же в их 4-х метровой комнатке спал мой папа , ее дядя.
Итак, мой папа приезжает к жене своего брата и племяннице, которых видел один-единственный раз в жизни перед войной.
Голод, холод, отсутствие нормальных жилищных условий, но его приняли, и жил папа с ними пока не устроился на работу и не нашел себе жилье. Хиня разделила с ним все, что имела в то трудное время. Лена вспоминает, когда папа устроился на работу, ему выдавали иногда "мучку". Что это? А это пыль от мешков , в которых была мука. Папа приносил это богатство Хине и она пекла на всех очень вкусные лепешки, был праздник живота...
Как-то налаживается быт,"...у жизни есть привычка - жить, чтобы ни было с тобой...". И вдруг новое известие: Хиня с Леной уезжают в Москву, им пришел вызов. Отцу дорога в Москву закрыта. И снова один... Много в то время по всей стране было одиноких, неприкаянных людей. Каждый переживал это по своему: кто-то сломался, потеряв в жизни все, кто-то выстоял. Но папу не забыли, 30 июня 1943 г. его призывают снова в Армию. Правда, медкомиссия признает его годным только к нестроевой службе. И снова стройбат. Он служит , но уже не писарем, а старшим бухгалтером.