Я спросил его: «Друг, что ты делаешь здесь?»
Он ответил: «Так, просто сижу»
И спросил меня сам: «Слушай, а курево есть?»
«Вроде есть..»- я сказал, «... погляжу».

Протянул сигаретку ему я он взял
И задумчиво так закурил, ничего я на это ему не сказал,
А сел рядом у края перил.
Он курил, и молчал, и о чем-то вздохнул,
Я украдкой взглянул на него.
Нет не молод он был лет на сорок тянул,
Было жалко за что-то его.
Был устал он и даже казалось не брит,
В волосах будто пыль седина.
Весь ссутулился он в чьем-то грязном пальто
Были два его белых прекрасных крыла.
Докурил он окурок, щелчком его пнул,
Полетел огонек в низ и в ночь.
Обернулся ко мне и слегка подмигнул,
И сказал: «Ну бросайся, чего же ты ждешь!»
Это был ангел...
Это был ангел...
Это был ангел...
Это был ангел МОЙ.

Гарик Сукачев

***

...вот и подали мой поезд. Можно постепенно просыпаться и потихоньку тащиться на перрон. Ноги очень болят, за спиной не один километр по Петербургу. Но я сам так хотел, так что нечего ныть.
Поезд какой-то дурацкий. Маленький такой. А ведь это с тамбовскими вагонами. И нумерация странная... 15, 13, 11, 8... 3. 3 — это первый вагон. «Не верь глазам своим».
Зашли, разместились. Вот он, родной воронежский говор. Все вокруг друг другу звонят. Я еще никуда не уехал, но уже почти дома.
Соседи хорошие. Дед, правда, как-то странный. Зато женщина живет рядом со мной в Воронеже. Другая женщина вся в телефоне. Смс. Знакомо.
— Надеюсь, вы транслитом пишете?
— *краснеет*
— Мой совет — учитесь писать транслитом.
Дед начал рассказывать о том, где он был. В Воронеже был. В 1956 году. Говорит, тогда город еще полу-разрушенный стоял, весь в руинах. Утюжок, например, был полностью разрушен. Искренне удивился тому, что Утюжок восстановлен и теперь что-то вроде достопримечательности. Потом он начал говорить о Петербурге. Но он там был только проездом. А так — Петрозаводск, Сортавала.
— Сертолово?
— Откуда ты знаешь этот город?! — оживилась женщина-попутчица, соседка по Воронежу.
— Был там, друзья оттуда есть.
— Надо же, я как раз прямо оттуда.
Конечно, после этого мы выяснили кто где там жил. Что 11 апреля в Сертолово было полно снега и асфальт обледенел. И что теперь все маршрутки уходят прямо с Просвета. Правда, проезд теперь 30 ру. Оборзели!
— Оборзели — ответила она.

Случайные встречи, родные души. Как я люблю все это.
За окном стены пыли, я дома. Хорошо... давно я не был дома так долго.