Подъем в восемь утра. Черные брюки со стрелками отутюженными до остроты бритвы, черные туфли, темно синий двубортный пиджак, черная рубашка растегнутая на пару пуговиц. Шоколадно-золотистый слайдер в карман рубашки, кожанный бумажник заполненный кредитными картами и визитками во внутренний карман пиджака, пачку Кент в другой карман, немного Кензо на ладонь и хлопками по выбритым щекам. Можно выдвигаться на работу.

А за окном метет метель. Это летом у нас белые ночи, а вот зимой черные дни. Надо бы встать и ползти в институт. Чашка крепкого чаю. Старые, тертые, черные джинсы. Скептически посмотревшись в зеркало понять, что бриться в общем то и не за чем, но все равно нанести на лицо немного Дзинтарс. Теплый свитер, мятая пачка Родопи. Длинный шарф, забытый и еще пахнущий духами любимой девушки, теплая аляска и вперед, в метель с непокрытой головой

Как традиция - утренний кофе в кафе. Пара эспрессо без сахара с кофейным зернышком в шоколаде за разговором с шефом и можно приступать к работе. Проверка почты, необходимые звонки и быстрые совещания, что-бы уяснить положения дел. Просмотр договоров и внесение необходимых корректив, опять звонки.

Самое лушее, что есть в институте - это кафе. То, которое на пятом этаже. Кофе по восточному, которое варят на песке. Редко где в городе такое можно найти. А так как официантка давняя знакомая, то к кофе и найдется немножко коньячку. Треп с друзьями, которые все почему-то из других групп и выяснение вопроса, как лучше пропить день. Но потом все-же приходим к мнению, что каждому надо обязательно сходить хотя-бы на одну пару. А в результате каждый зависает с делами аж до вечера

Заканчивается рабочий день. И не потому, что работа заканчивается, а потому, что нас начинает выгонять охрана. Вернее она начинает жаловаться на свою жизнь, на то, что им опять будет выговор, что мы не выписали ночные пропуска... Под этот жалобный скулеж мы покидаем помещение. Обесточив, выключив, закрыв. Ресторан, милые официантки, легкая музыка, вкусная еда без апетита, разговоры о работе. Боулинг, попутная машина, вечерний Питер, домой.

Ну наконец-то вечер.... Какая сволочь придумала учиться еще пять лет. По вечерам начинается выяснение сложного вопроса - сколько у нас денег. Но как бы мало их ни было, почему-то всегда хватает. Вернее хватает на начало, а на продолжение всегда появляется откуда-то еще. И тут уж как повернется колесо. Может это будет преферанс в гардеробе с коньяком. Возможно водка в общаге с гитарой и песнями, а возможно и лежа на кровати в общаге с девушкой, слушать как другая девушка читает Декамерона вслух.

**********************************************************

И нету разницы. Две жизни переплетенны и неразъемны. Кто больше я? Тот франт, что тщательно следит за стрелками на брюках, или пацан в комке и с автоматом за спиной. Где маска, где лицо... Жалею об ушедшем я? Конечно нет. Завидую себе? Опять же нет. Я жил тогда, с веселой радостью и бурной жаждой жизни. Я жив сейчас, с делами, схватками умов. Меняюсь я, меняется и жизнь. А тот кто не меняется, тот просто не взрослеет. А не взрослеют только те, кто умер в детстве...