Текиза – это не секс – это любовь,
Мартини бьянка – это просто секс…

Мы смеемся и плачем сквозь слезы…
Ведь всегда бывало иначе, а теперь я учу вышку… потому что больше делать нечего. Смерть не кажется выходом. Вышка only.
(Ту)пиковые ситуации. Я человек и ничто человеческое мне не чуждо, мне не нужно –
в скольки случаях я сохраню себя? Я себя похороню.
Довольно…как трудно, учись забывать и вырастет чудное дерево, древо верования, пунцовое пышное, так ли?
Я просунул голову в петлю из сигаретного дыма, встал на табуретку, хромую как судьба, я читаю стихи ублюдкам, руки в роковом излете – занесенная в красную книгу птица, которая не умела петь, летать, ни ходить, ни танцевать. Строка текла печально, как черная река…сплин. Или клавиши рояля, за которым Alucard, источают нервный газ, или я еще чуточку пьян?

Или ты так и не понял, милый, что безнадежные узлы рубятся, или тебе нравится это садомазохистское чувство? Вот тебе волглый нож, ты знаешь что делать, неправда ли? Очень хорошо знаешь, знаешь как рушатся узы, ты же проделывал это неоднократно…по правде говоря только этим и занимался…да это болезнь, батенька… да да.
Вот смотри, чего ты стоишь сейчас? Видишь этот яркий образ в книге? Да, это она…Сьюзан или Катя или Солнечный Свет, как хочешь, но ты ведь понмишь? Я улыбаюсь глядя на тебя, дорогой, - ты все помнишь. Мне не нужно продолжать. Но я могу продолжить: следующая страничка – дым вишневый, осыпались, рано – розовые лепестки в дымчато-белом рассвете…мягкие незаметные шаги – это АТ.Это станет твоим собственным адом, это уже им стало, не так ли?
Я щелкаю пальцами и ты тут же вспомнишь – другую зиму…другую вишню, да?
Ты дрессированный шизанутый меланхолик, молчи, слушай –
Твоя жизнь пустой сосуд – ты томим вечной жаждой, как Тантал, помнишь Тантала? Впрочем риторический вопрос. Ты ищешь красок для этого мира, ты сушишь и перетираешь жерновами все сердца что попадают в твои руки, ведь из них получается отличная краска, и неплохой нюхательный табак…Я знаю как ты думаешь, дорогой, поэтому я говорю тебе это. Ты окунаешь свои пальцы, с нервно изгрызенными ногтями в новую тушь, ты красишь свой мир, ты ногтями врезаешься в сырую штукатурку, твоя краска густая, но всегда с заданными координатами конца, известного тебе. Ах, я не на службе водолазовой, я больше похож на ассенизатора, и все равно я лучше тебя, я лучшая часть нашей прекрасной пары – ты просто роженица, постоянно на сносях. В муках твоя чахоточная душонка рожает уродцев подстать ей. Ах нет, нет, положим ошибся – ты просто чувствительная тряпка, а я… сам знаешь.

Не стану я это удалять, раньше я думал что я одинок, теперь я узнал что я действительно одинок и, не смотря на обратимость всех процессов…
Как это постыло все, уйди постылый, прочь. Человек не умещается в строку.