Я был очень тихим и робким ребенком в детстве,
я любил рисовать. Потешал родителей чем-то вроде “маму и папу сели скелеты” – корявая подпись под картинкой на которой танцующие кости доедают остовы человеческих тел. Иронично, что вместо “съели” написал ”сели”…еще писать тогда не умел.
Я был очень тихим ребенком в детстве, глубоким омутом со светлыми глазами.
Я любил писать рассказы о “Черном нале”. Увидев когда-то в метро рекламу какой-то книги, на обложке которой красовалась жилистая лысая голова, исполосованная тенями от решеток и ярко-красное “черный нал”. Ах, естественно, я не знал что это такое, но для меня “черным налом” стал лысый мужик с обложки.
Мне так импонировал этот персонаж, что я писал про него не в меру кровавые рассказы, где он являлся убийцей, закутанный в мокрый плащ со следами ливня и крови…
Детство…
Как у любого, у меня были свои скелеты в шкафу. Я никогда не забуду душную тесную ночь, когда на Приморском разразилась гроза. Я тогда читал что-то из Стивенсона…
Было душно, совсем нечем дышать, тут я услышал странные звуки на первом этаже…нет, даже сейчас я не умею, да и не хочу об этом писать.
Я был очень тихим и добрым ребенком в детстве, отзывчивым…
Много, много вещей о которых я молчу в темноте, вещи словно вбитые в тело колья, определившие направление бега крови. Отчего я сейчас вспоминаю все это?.. Просто иногда хочется улыбнуться, не от живота, а от сердца - тепло нежно, улыбнуться ребенку который я был.
У меня же аллергия на пыль.
и до сих пор
Ах, и носим на шее камни колокольчики, словно прокаженные, закутавшись в белые плащи добродетелей, как в средние века, в разгары сезонов охоты на ведьм.

В колонках: Melissa Williamson "letter from lost days"