Сейчас, поздним вечером,почти ночью, я стою на балконе и курю, раскладывая по полочкам события дня, собирая мозаику событий моих снов. Сухие листья с мерзким скрежетом трутся друг о друга, откуда-то доносится звук, словно лопатой , ковыряют в каменистой почве...Зловещая ночь; меня пугают завывания, скрипы, рычание ниоткуда. Я понимаю, что это лишь механические звуки, ничего особенного. Но…город сейчас, как ворочающееся во сне чудовище…и все вокруг напряженно, неровно, нервно – нервный дым у сигареты, движения нервные. Бр-р…очень тихо вокруг…Silence...Silent...Silent Hill...мдя, вот уж катализатор для нервной деятельности.
Сейчас я буду вспоминать мой сон – пиши, и все станет яснее. Странные сны…


…На месте моего дома на Финском заливе, возвышалась над прочими домами, какая-то хмурая церковь, с стершимися фресками и осыпавшейся штукатуркой. Мы были там когда-то с какой-то группой людей. Что-то осматривали, заинтригованные слухами о убийстве; я не помню деталей, не помню с кем я там был, помню лишь, что страх выгнал меня наружу, где все остальные я не знаю…фрагменты сна рассыпаются, проклятая мозаика.

Я вернулся туда, это точно. Солнечным днем, я прошел по нашему участку, где растет лук чеснок и помидоры, и вошел внутрь. В прихожей церкви оказался бар, вернее обеденный стол большой и квадратный и стойка бара. Я стоял за стойкой, смотря на циновку, прикрывающую вход во внутренние помещения. Я не хотел туда идти, знал, что нельзя, страшно туда идти…Неожиданно циновку одернули, и навстречу мне вышел косматый, со вьющимися черными волосами и бородой до груди, монах (Монах, потому что одет был в коричневую рясу). Прогремел церковный колокол; я увидел, что по лицу монаха катятся слезы, подал ему руку. Он прижал ее к своей груди и обнял меня, этот огромный
монах…почему он плакал?

Вскоре в баре появились несколько людей, не помню сколько; видимо сидел с ними за столом, разглядел одного: прическа ежик, правильный нос, прямоугольные очки на переносице. Он еще хлестал водку из горла, кто-то упрекнул его. Все о чем-то говорили, никто не говорил со мной. Отвернувшись от них на несколько секунд, взглянул на дверь…когда снова глянул на них…Я уже стоял, а Они грудой навалились на кого-то, какая-то девушка истошно кричала и просила помочь. За грудой тел не видно было, что они с ней делали, только лицо ее с изогнутой напряженной шеей было видно мне. В руке моей оказался шест (откуда?) примерно моего роста шест, шест принадлежащий Этому месту, этой церкви. Мне было страшно, хотелось бежать. Запрыгнул на них, я стал втыкать конец шеста в эти расплывшиеся безликие лица – бесполезно – головы как из дерева, лишь звуки глухих ударов. Она кричала и лицо ее покрывалось пунцовыми пятнами, потом залилось густой синей краской. Стало понятно – все кончено. Пулей вылетел в дверь и побежал по знакомой садоводческой дорожке. За мной бросились трое, я точно знаю, что трое. В моих руках был шест, он мешал мне бежать, чувствовал они все ближе и ближе. Отбросил шест и понесся прочь с ужасающей скоростью…беги Форест, беги… Дорога повернула, справа увидел дом с плетнем – там живет мой приятель Дима. Обыкновенный человек, системный, несложный, обычный, как садоводство вокруг, принадлежащий этому садоводству. Дима стоял у плетня, что-то курил. Когда я подбежал к нему, он убрал пачку и пустил дым – предложив, мне по запаху догадаться, что за марка сигарет. “L&M?” – неуверенно спросил я. Он показал пачку – Мальборо Легкие. Все. Страх пропал – обычное садоводство кругом, дачники, дачницы, копаются в своих сорняках, пьют чай на верандах…ничего необычного – даже церкви не видно.

Но в церковь я опять вернулся, тем же путем, что и убегал. И снова сцена повторилась, опять вернулся к Диме в реальность. За некоторыми исключениями: я не дождался пока девушка посинеет и удрал, сбросив шест еще будучи на участке. И еще меня посетила мысль, они гонятся за мной или за шестом? Ведь, когда я выбросил его сразу, меня никто не стал преследовать. Шест принадлежит этому месту – оттуда ничего не вынести сюда.

Кто была, та девушка? Ощущение, что я знал ее. Может, она одна из тех с кем я приходил в Церковь в первый раз?

Что это за место? – х.з. Я не сновидец и не толкователь снов. Для меня это был просто кошмар.

И все таки нет? Церковь была построена на Моем участке, на месте Моего дома…это и есть мой дом в который я всегда возвращаюсь? Это единственное место которому я принадлежу (хех…сразу отель “Дельфин” вспоминается) ? Единственная моя реальность – реальность неизбежная, но которой я боюсь и всегда убегаю – в привычную мне систему?
Тогда церковь – Мой дом, Мое Я, мое страшное будущее, а Дима и садоводство – безболезненная привычка к комфорту, спокойствию. Так я понимаю мой сон.
Но разве стоило остаться там, в церкви. Смотреть во что превращается, взывающая о помощи девушка? Смотреть спокойно и хладнокровно.

Я боюсь своего Я, бегу прочь...