...и все чаще подстерегает меня по ночам одиночество, еще два месяца назад такое чуждое и непонятное мне чувство. Оно возникает обычно около полуночи, когда замирает все живое, утихают все шумы, кроме поскрипывания панельных стен, точно у коченеющего мертвеца потрескивают кости. В такие минуты меня охватывает нелепое ощущение, будто я в разинутой пасти хищного зверя - так явственно и отчетливо слышу я чье-то близкое дыхание. Чувство одиночества - не густое и липкое, а пронзительно-острое, как лезвие кинжала. Едва нахожу в себе силы вырваться из его тисков и выскакиваю за дверь, забыв погасить свет. Влетаю в лифт, спускаюсь, затаив дыхание, с седьмого этажа на первый. Сажусь в машину, поспешно включаю мотор. Его тихий рокот несравненно приятнее журчания воспетых поэтами горных потоков и мгновенно успокаивает меня. Посмеиваясь над своей глупостью, медленно трогаюсь с места.
Шины шуршат мягко и монотонно, как дождь. Фары перечеркивают темные фасады домов, словно проводят по ним пальцем. Далекая люстра, выхваченная их светом, свекнет на миг перед моими глазами и погаснет. Мелькнет и исчезнет белая тюлевая занавеска. Но я уже не один, со мной мотор. Воображение оживает и расправляет, словно готовясь взлететь, тонкие, синие, как у стрекозы, крылышки.

Прощай печаль
Здравствуй печаль
Ты вписана в линии потолка
Ты вписана в глаза которые я люблю
Ты отнюдь не беда
Ибо самые жалкие в мире уста освещаешь улыбкой
Здравствуй печаль
Любовь податливых тел
Неотвратимость любви
Ласка твоя возникает нежданно чудищем бестелесным
Головой удрученной прекрасная ликом печаль

Я бы мог в одиночестве жить
Без тебя
Это кто говорит
Это кто без тебя может жить в одиночестве кто
Жить наперекор всему
Жить наперекор себе
Надвигается ночь как прозрачная глыба
Я растворяюсь в ночи здравствуй печаль