Рабочее название – «Зигзаги».
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Герои: Женька – зеленоглазая девушка с бледными веснушками на длинном носу, Алик – чем-то похож на молодого Меньшикова, притом, что голубоглазый блондин (парадокс), Сашка – смуглый кареглазый брюнет.
Саммари: так много в нашей жизни зависит от случая…
Примечание для слэшеров: гет.
Примечание для нормальных людей :): слэш (гомосексуальные отношения).
Предупреждение: все совпадения с реально существующими людьми случайны.
Примечание: из того, о чем я пишу, я о многом имею довольно смутное представление, поэтому воспринимайте, как фантазию, в которой может быть всё, что угодно.

Вступление.

В основе заключения брачного союза – взаимное физическое и духовное влечение мужчины и женщины, (... ) готовность к взаимной поддержке, к совместному решению актуальных жизненных проблем…
(«Права человека в свободной стране», 9 класс)

- Вайнштейн, вот мне интересно – ты еврей? – она сморщила нос, пристально разглядывая его.
- Я немец, - негромко ответил он, расстегивая надоевший пиджак.
- Как это так – немец?
- Так. Дедушка был обрусевший немец.
- А я-то думала, почему ты на еврея не похож…
- Потому и не похож.
- Чего ты такой злой?
- А с чего мне радоваться?
- Ты вообще-то сегодня женился.
- Спасибо, что напомнила.
- Ну не строй из себя этого… - она попыталась что-то изобразить руками. – Лучше помоги мне раздеться. Какая сволочь придумала пуговицы на свадебных платьях! И вообще эти дурацкие платья. Хорошо тебе – снял пиджак и все. А я весь день парюсь в этом платье и путаюсь в юбке.
- А я-то думал, что все девочки мечтают о свадебном платье.
- Ну и дуры. – Она повернулась к нему спиной. На платье сзади было много мелких пуговок, которые действительно заставляли вспомнить добрым словом изобретателя застежки-молнии. – Вообще свадьба – идиотское изобретение человечества. Ну вот какого черта надо отмечать то, что два человека решили жить вместе? Ладно, раньше это было на всю жизнь, а теперь зачем? Не помню, кто после революции сказал… ну, что пожениться и развестись должно быть так же легко, как поесть или выпить…
- Насколько я помню, Коллонтай. – Он застрял на третьей пуговке и теперь пытался ее расстегнуть, не разорвав платья и не сломав ноготь. – Какой садист выбирал это платье, черт бы его подрал?
- Маман, черт бы ее подрал! – С той же интонацией воскликнула она и взмахнула руками. Пуговка не выдержала и оторвалась.
- Одной проблемой меньше… Ну мы истеричная семейка, да, Жень?
- Ага, - откликнулась она. – Вот ты мне скажи, чего она всполошилась? Я же не первый раз выхожу замуж. Так нет, надо взять девушку, нарядить ее, как куклу Барби, измазать всякой тушью и помадой… Я по жизни не крашусь! – Она провела рукой по щеке. – Ой, надо же еще всю эту гадость смыть… Вайнштейн, скоро ты с этим платьем разберешься?
- Это не платье, это орудие массового уничтожения, - процедил он сквозь зубы. – Ты мне скажи, у тебя с первой свадьбы нормального платья не осталось?
- Первый раз я замуж выходила, как все нормальные люди – в джинсах! Даже голливудские звезды уже в платьях не женятся! Замуж не выходят, в смысле. – Она оглянулась на него – он уже расстегивал последнюю пуговицу. – Ты тоже хорош, Вайнштейн – закатил торжество. И все пялились, как я ковыляю на каблуках. А у меня, между прочим, еще вывих не прошел.
- Женя, а ты случайно не забыла, с какой целью мы вообще поженились?
- Помню, помню. Чтобы убедить кого-то там, что ты нормальной ориентации. Правда, я не думаю, что эти кто-то тебе поверили. – Она вывернулась наконец из этого платья. – Какого черта ты, к примеру, исчез посреди праздника и появился весь встрепанный?
- Я…
- Да не надо. Не надо мне объяснять, с кем ты так приятно проводил время. Я обещала не вмешиваться в твою личную жизнь, я не вмешиваюсь. Помоги открыть сумку.
В сумке, стоящей в углу, была сложена ее одежда, только вчера привезенная в его дом и вообще в Питер. Другую, большую сумку, занимали книги и диски. Их было намного больше, чем шмоток.
- Молнию заело, помоги.
Он сел на корточки и дернул молнию. Она послушно открылась.
- Спасибо. – Она порылась в сумке и достала халат.- Надо пойти умыться. Грим смыть. Повесь, пожалуйста, платье на плечики.
Он демонстративно вздохнул и полез в шкаф за плечиками.
- Вайнштейн, а как тут включается? – крикнула она из ванной.
Он повесил платье и пошел объяснять ей, в какую сторону и что крутить.
- Я полагал, у тебя больше вкуса.
- А что такое?
- Я думал, что белье должно быть из одного комплекта.
- Да какая разница. Оно же одного цвета. А на меня комплектов не шьют. – Она набрала воды в ладони и стала умываться. – Потому что мой размер называется «вобла сушеная в ассортименте».
- Это кто ж тебя так обнадежил?
- Да так один. Муж бывший. – Она повернулась к нему. – Я очень страшная, да?
- Нет, не очень. В самый раз. – Улыбнулся он.
- Это ты меня еще с утра не видел.
- А что?
- Отпад! Увидишь и отпадешь. – Она криво усмехнулась.
- Это тебе тоже он сказал?
- Нет, я сама догадалась. Ладно, иди. Достань там мне из сумки ночнушку… белую такую… ну она у меня там одна лежит. Положи на кровать.

Он демонстративно отвернулся, когда она надевала ночнушку. Но все-таки скользнул взглядом и отметил, что вобла действительно в ассортименте и смотреть там не на что.
- А скажи, кроме этого… кхм… супружеского ложа, в доме есть на чем спать?
- А… ну если ты не хочешь…
- Мне просто интересно, куда я должна скрываться с твоих глаз, если тебе захочется провести ночь с кем-нибудь другим. Согласно нашему соглашению, я ни в коем случае не должна мешать твоей личной жизни.
- В мастерской есть диван, он раскладной.
- Я запомню… Вайнштейн, у тебя найдется свободная полка?
- Для одежды?
- Для книг!
- Ну… в принципе, можно убрать кое-какие журналы… - Он махнул рукой на противоположную стену, заставленную книжными шкафами.
Она словно впервые увидела эти шкафы.
Бросилась к ним, стала рассматривать.
- Слушай, если бы ты мне сразу сказал, что у тебя такая библиотека, я бы за тебя без разговоров замуж вышла. – Выражение лица – ну абсолютно счастливое. – А французских-то сколько… Ты хорошо знаешь французский?
- Я родился во Франции.
- Ты же немец.
- А родился во Франции.
- Здорово! – Она нагнулась и вытащила книгу с нижней полки. – Можно я почитаю?
- Да ради бога, все в твоем распоряжении. Только этот Киплинг в оригинале.
- Я вижу, - сообщила она. – У меня свободный английский. По крайней мере, я так пишу в резюме.
Она устроилась поверх одеяла на животе и открыла книгу.
Он взял недочитанного вчера «Писателя и самоубийство» и устроился рядом.

Через несколько минут он спросил:
- Жень, а зачем ты выходила замуж? В смысле, первый раз.
- Да так, - она подняла глаза от книги. – Хотя понять то, что пишут в учебниках.
- В смысле?
- В биологии писали про спаривание. А в литературе вешали лапшу про любовь. Я решила проверить, почему у животных – спаривание, а у людей – любовь.
- И что, поняла?
- Да. Животные друг другу не врут. Они спариваются просто для продолжения рода. А люди заливают друг другу, будто это и есть любовь. А это совсем неправда. Любовь такая штука, что она бывает у одного человека на сотню. Или на тысячу. А все остальные друг другу врут.
- Неправда, Жень. Я прожил на десять лет больше тебя. Я знаю, что любовь – она есть. И намного чаще, чем раз на сотню.
- Ты идеалист. А я реально смотрю на вещи, - и она снова уткнулась в книгу.
За окнами поднялся ветер, и в стекло ударили капли дождя.
- Слушай, а наводнения – они по правде бывают? – спросила она. – Никогда в жизни не видела наводнений.
- Бывают, только осенью.
- А поехали, когда будет хорошая погода, в Петергоф. Я в Янтарной комнате ни разу не была.
- Янтарная комната в Пушкине.
- Ну, в Пушкин… - она зевнула и уткнулась носом в книгу.
А он улыбнулся и погладил ее по длинным рыжим прядям…