В мемуаре Крапивина "Под созвездием Ориона" я нашла такие строчки, посвященные покойному другу писателя Виталию Бугрову.

"...нашел очень давние, студенческие, Витины стихи. Мы жили тогда, в пятьдесят девятом, в одной комнате, и Витя подарил стихи мне.
Посвящены они не мне (в школьные-то годы мы не были знакомы). Может быть, кому-то из Витиных одноклассников, а может быть, просто придуманному лирическому герою. Не все ли равно. Теперь кажется, что и мне в какой-то степени...

Навсегда ли расстались мы,
друг мой, дружище?
Если детства
растают сны —
где их разыщешь?
Редко-редко припомнится,
как
буденновской конницей —
летним солнцем сжигаемы —
по полянам скакали мы.
Под лихими ударами
цветы осыпались:
соколами
недаром мы
меж собой прозывались...
После боя частенько ссорились,
каждый раз — навсегда:
кто смелее — до боли спорили —
на врагов наседал?..
Только четче другое
помнится.
Не забыть никогда,
как с буденновской нашей конницей
приключилась беда...

Детство кончилось,
и минутами
больно-больно кололо иглами:
тайны все оказались
дутыми,
игры —
играны-переиграны...
И на смену булатной стали,
всю былую затмив
романтику,
незаметно пришли и встали
между нами
косички с бантиками.
Прежде мы их упорно дергали,
лишь затем их и замечая...
Делать это —
недолго, долго ли? —
продолжал сгоряча я.
Но однажды
(ее — “дразнючку” —
я не сильно, но дернул все же)
ты мне задал такую взбучку,
что, припомнив, — невольно ежусь.
Я тогда ничего не понял.
Вновь при встрече
не утерпел...
Ты — спасибо тебе — напомнил
мои знания о тебе...
Мы и прежде
нередко спорили,
кипятились, мирились-ссорились...
Разве знал я, что этим —
кончится
соколиная наша конница?

Может статься, что
в тысячах
километров отсюда
вспомнил детство и ты сейчас
в рубке судна.

Исчезает последний мыс
легендарного Мурмана...
Неужели
исчезнем мы
Из памяти штурмана?..
Уплывая в Атлантику,
вспомнишь — верю, что вспомнишь! —
о косичках, о бантике.
О клинках наших конниц...
В синей дымке растает мыс, —
глаз не разыщет...
Навсегда ли
расстались мы,
друг мой, дружище?..

Витя мог бы стать замечательным поэтом и прозаиком. Он выбрал другую дорогу — стал исследователем и знатоком фантастики и этим сделался знаменит среди множества любителей книг о непостижимых тайнах и запредельных мирах.
А что касается его вопроса: “Навсегда ли расстались мы?..” Если он ко мне, то думаю — не навсегда. Хочется верить, что еще встретимся — где-нибудь на грани тех Безлюдных пространств, о которых я написал в посвященном Виталию Бугрову романе. Под вечным созвездием Ориона... "