Все было как в тумане. Нику определенно было вредно пить. Даже джин. Даже одну банку. У него гены испорченные, «алкоголические».
Он почти ничего не помнил про сегодняшний вечер. Ну, пили, пели, разговаривали… Не помнил, с чего начался их с Данькой спор, помнил только, что Данька нагло улыбался и говорил, что Ник трус. Ник вроде бы врезал Даньке по уху, или по носу… и вызвался пройти по перилам.
Было почти не страшно. Когда-то Ник так забавлялся – только не по перилам ходил, а просто по забору. В принципе, это ведь одно и то же – какая разница, что там внизу, земля или вода?
Только он не учел, что по забору ходил еще в седьмом классе. Нет, дело было не в том, что он вырос или тяжелее стал. Просто когда ему было четырнадцать, он подрался с одним парнем. На съемках «Осады». Парня звали Сашка Рыбаков. Он обзывался на Ника Лягушкой, а Ник на него – Рыбой-Молот. В смысле, что тупой. Прозвище вскоре сократилось до Молотка… но драка была не из-за прозвища. Просто так. И закончилась сломанной правой ногой. (Замечу, что следующая их драка, которая произошла несмотря на все запреты и угрозы, закончилась неудачно для Молотка – сломанным носом)
Так вот, эта нога часто подворачивалась. В самый ненужный момент. Например, когда Ник решил пройтись по перилам. И что самое обидное, больше половины прошел… Так нет, нога согнулась, и Ник башкой вниз полетел в воду.
Вода была холодная до ужаса. Сразу утонуть захотелось. Ничем не пошевелить было…
Изо всех сил пытаясь удержать голову над водой (шея уже затекла), Ник увидел фигуру человека, плывущего к нему. Но кто это, разглядеть он не мог – глаза жмурились от холода, да и темно уже было. Подплыл, значит, этот Некто к нему, задержался на секунду, схватил его одной рукой и погрёб второй к набережной. Быстро глянул на Ника, отвернулся. Дотащил его все-таки до спуска, спасибо. А то, если по взгляду судить, с радостью утопил бы. Хотя… может, замерз просто человек, вот и злился, что пришлось в холодную воду прыгать.
Подбежали Мишка с Данькой, начали крутиться вокруг. А Некто исчез. Уехал. Хороший человек, наверное…
«Че так плохо-то? Голова раскалывается, я ей, кажется, обо что-то треснулся… Холодно-то как… до ужаса… Холодно…»

Князь повис у Даньки на руках. Тот заметался.
- Уберите этого! Чего он тут… разлегся! – с таким видом, будто ему противно даже прикасаться к Князю.
- Не ломай комедию. – Оборвала его Ксюша. – Так. Даю указания. Михаил относит этого утопленника к нему домой. Это раз. Запихивает в горячую ванну. Это два. Поит горячим чаем… или какао, если у него чая нет. С него станется. Это три. Укладывает под теплое одеяло. Это четыре. Проверяет наличие повышенной температуры и, если нужно, кормит лекарствами. Это пять.
- А спать я с ним должен?
- У него что, дивана нет?
- Диван есть. Больше ничего нет. Но диван четырехспальный.
- Да, точно. Ну, поспишь, он же больной. За ним ухаживать надо.
- Я его один до дома не дотащу.
- Слушай указания дальше. Даниил помогает Мише дотащить Князя до дома. Больше от него ничего не требуется, он инвалид умственного труда. Это… все.
- А ты?
- А я позвоню Мишиным родителям и сообщу, что он сегодня домой не вернется. Потому что у него нет времени. Все. Указания закончились. Можете идти.
Все быстренько разбежались.

Ник очнулся только на втором пункте – горячей ванне. Попытался вспомнить, как он из ледяной воды попал в горячую, но почему-то не вспомнил.
В дверь просунулась лохматая Мишкина голова.
- Отмок?
- Ага.
- Ну, ты нам посиди еще минут пять, я чай приготовлю. – Голова засунулась обратно.
Ник поотмокал немного и вылез, по всем канонам завернутый в полотенце. На кухне – маленькое такое помещение, ну все знают, что такое кухня в хрущевке – Мишка не только приготовил чай, но и сделал яичницу. На большее у Ника просто продуктов не хватило.
- Что бы я без тебя делал, - сообщил в сотый раз за свою жизнь Ник, сосредоточенно пережевывая яичницу. А что ему еще было говорить? Этой фразой он отговаривался от Мишки всю жизнь. Ему было не сказать обычными словами, что он испытывал к этому человеку.
Мишка был… тенью. Верным рыцарем, шатавшимся за ним повсюду. Он никогда не превосходил Ника ни в чем. Даже когда Ник был похож на лягушку (было такое время, «жууткий урод» он был, по его собственному определению), Мишка все равно не выделялся, потому что всегда был «просто симпатичным», и на него почти не обращали внимания. А потом Ник вдруг резко похорошел, как гадкий утенок. В девятом классе. И тут началось… по образному выражению нашей общей знакомой Ксюши, «девочки падали к его ногам пачками, а он через них перешагивал, даже не обращая внимания». Поэтому поползли слухи о его «не той» ориентации. (Не без помощи вездесущего Даньки, которому было жутко завидно, потому что к его ногам не падал никто). Распространители слухов ходили с большущими фингалами и были абсолютно уверены в своей правоте.
А кто их знает, может они и правы были…
Допив чай, Ник наконец задал мучавший его вопрос.
- Мишк, а кто меня все-таки из воды вытащил?
- Интересный вопрос. А я откуда знаю?
- Ты не видел?
- Нет. Мужчина какой-то. Он в темных очках был. На иномарке приехал… и уехал.
- На какой?
- Откуда я знаю… Такая… вишневая.
- Это что, марка такая?.. Странно. А я его глаза видел, он без очков был.
- И какие у него глаза?
- Карие. Как чай… нет, как какао. Где я видел такие глаза?
И тут Ник вспомнил. Игорь Петрович. Человек с проникающим в душу взглядом. У него были точно такие же глаза. Но как он… что он…
- Чего-то голова кружится.
- Пойдем, уложу тебя под одеяло, согласно пункту четыре, и проверю наличие температуры, согласно пункту пять.
Температура оказалась высокая, тридцать семь и девять. Но лекарств у Ника в доме не было вообще. Никаких. Поэтому было решено «А, сама пройдет», Ника запихнули под два легких одеяла, потому что теплого тоже в наличии не было, на один край большущего раскладного дивана, а Мишка примостился на другом краю.
- Мишка!
- Да?
- Я тебя люблю.
- Спи, бредишь уже.
- Нет, я…
«А, ну тебя! Ни один человек не верит, что я его люблю. Всем вам на меня наплевать…»
Ник повернулся на другой бок и заснул.
А во сне он видел карие глаза и гадал, зачем же Игорь Петрович вытащил его из воды.