В этом году я отдыхал в Крыму. Украина теперь почти настоящая заграница. Визу правда, пока открывать не заставляют, и загранпаспорт не является необходимым атрибутом при посещении этой державы, но другие моменты присутствовали. Во-первых это граница и таможня. Примерно за час до подъезда к государственной границе, проводник (я ехал на поезде) раздал всем пассажирам небольшие клочки бумаги, гордо именуемые Миграционными картами. На это указывала надпись, сделанная аж на трех языках. Карта напоминала собой кроссворд, состоящий из пустых клеток, в которые надлежало вписывать печатными буквами различные слова о себе (фамилия, имя, гражданство и т.д.). Все население вагона, получив заветные бумажки, принялось дружно их заполнять. Однако, не все оказалось так просто, как могло показаться в начале. Минут через пять, доброя половина пассажиров метнулась к проводнику с целью получения другого бланка, взамен испорченного. Читать вопросы, ответы на которые и следовало вписывать в клеточки, многие, по всей видимости, посчитали для себя унизительным и поэтому, в графе гражданство написали Петровна, Сидорович, Степанович и т.п. Дело в том, что отчество заносить в карточку не требовалось, а за графой "имя" сразу следовала графа "гражданство". Проводник был человеком опытным, очевидно не раз совершавший рейсы по данному маршруту, поэтому у него был нехилый запас этих бланков. Самое удивительное, что нашлось несколько человек, которые захотели и во второй раз увековечить свое отчество на карте, но по описанным выше причинам им это снова не удалось. Наверное это были уважаемые люди, которые не мыслили своего имени в отрыве от отчества.
Через час мы подъехали к границе. С российской стороны в наш вагон зашла парочка пограничников, которые с заметной неохотой посмотрели паспорта пассажиров и покинули нас. Вся проверка заняла минут 10, хотя поезд стоял на станции больше часа. Далее нас ждала проверка со стороны наших украинских братьев-славян. Тут уже все было "по-взрослому". Сначала в вагон зашли таможенники. Кроме форменного обмундирования, у них на груди болтались большие красивые бляхи, которые видимо должны были подтверждать принадлежность лиц, их носивших, к таможенной службе и придавать этим лицам солидности. Мне они напомнили грузчиков с вокзала, у которых тоже раньше была форма и бляхи. По всей видимости, моя нелюбовь к таможенникам оказалась взаимной, поэтому помимо формальных вопросах об оружии, наркотиках, валюте и культурных ценностях, мне был задан вопрос о наличии в моем багаже запасных частей к тракторам и сельскохозяйственным машинам, после чего было предложено предъявить к осмотру чемодан. В моей голове живо нарисовалась картина, как я, мокрый от пота, трамбую в чемодан гусиничные траки от трактора ДТ-75М, обильно пересыпанные свечами зажигания и прочими гайками. Не обнаружив в моем чемодане ничего подозрительного, разочарованный томожник покинул купе.
За таможней следовала пограничная охрана. Эти мужественные люди проверили наши паспорта, оторвали по клочку от, с грехом пополам, заполненных миграционных карт, на оставшихся клочках проштамповали печати с дотой прибытия, предупредили о недопустимости утраты этих заветных клочков вплоть до убытия из страны, и о тех ужасах, которые нам грозят в случае их утраты. Я тут-же запрятал эту, неожиданно ставшей такой дорогой для меня, бумажку в самое укромное место и приготовился к отбытию. Но рано.
Минут за 5 до отправления поезда, у входа в наш вогон раздались подозрительные крики, местами переходящие в визги. Оказалось, что прибыл некий инспектор ветеринарной службы, который тоже желал обследовать наш вагон на предмет наличия в нем запрещенных к ввозу животных. Проводник, которого уже порядком задолбали все эти хождения пытался очередному визиту помешать. Инспектор, оставив угрозы, как не приносящие действенной пользы в деле проникновения в вагон, применил какой-то хитрый трюк, которому его наверное обучили в школе ветеринарных инспекторов, и обогнув изумленного проводника, в вагон проник. Там он бегом пробежался по коридору, попутно заглядывая в открытые купе и силясь обнаружить змей, обезьян или, на худой конец непривитых собак и кошек, но не обнаружив оных, вагон покинул. Так я попал за границу.
Подводя итог сказанному, хочу задаться вопросом, к чему вся эта показуха. Все это носит чисто формальный характер. Одна тетка умудрилась проехать границу имея на руках только копию паспорта, сделанную на ксероксе, и нигде не заверенную. На обратном пути таможенные и пограничные службы вообще не соизволили посетить наш вагон, а может и весь поезд.