На правой ноге умершей девушки была дешевая узкая цепочка из накладного золота - одна из тех побрякушек, на которые люди падки в молодости, когда они сентиментальны и лишены вкуса; цепочка с маленькой пластинкой, на которой выгравировано: "Toujors Charles", запаянная так, что ее нельзя было снять с ноги; цепочка, рассказывавшая о воскресных днях в лесу на берегу Сены, о влюбленности и глупой молодости, о маленькой ювелирной лавчонке где-нибудь в Нейи, о сентябрьских ночах в мансарде... и вдруг - задержка, ожидание, страх, а Шарля и след простыл... подруга, дающая адрес... акушерка, стол, покрытый клеенкой, жгучая боль и кровь, кровь... растерянное лицо старухи... чьи-то руки поспешно - лишь бы отделаться - подсаживают в такси... дни мучений, когда лежишь, скорчившись, в своей каморке... и наконец карета "скорой помощи", клиника, последние сто франков,
скомканные в горячей, потной руке, и... слишком поздно.