Поражаюсь своей черствости по отношению к другим людям. Напрочь отсутствует у меня способность сопереживать, любить. От этого внутри пустота. Пытаюсь вырастить свое сердце, наполнить его до границ настоящими искренними чувствами, чтобы было что излить близкому. Ничего не получается. Вместо любви получается какое то жалкое подобие, с акцентом на слове жалкое. От этого становится тошно, и руки опускаются от отчаяния, что так никогда и не испытаю я всепоглощающей, всепрощающей, вседозволенной, всеядной, всесезонной любви.