* * *
Теперь не хочется
говорить о любви.
Лучше сидеть на балконе с сигарой,
пить хорошие белые вина
и лениво болтать с шикарной блондинкой
о смысле жизни

Это время полета кленовых листов,
Это время закатов.
Пора уходящих друзей
И приходящих женщин.

* * *
Когда-нибудь
на открытой белой машине
по извилистым южным дорогам
чуть пьян и немножечко сед,

по закоулкам старого города
верхом на ослике
молод и немного пьян,

по весенней распутице
на грузовике
с кем-нибудь трезвым.

А потом, может быть,
по бархату небес
в многоточиях звезд.
Вечен и чуть сентиментален…

* * *
Сигаретный дым,
усталость,
но глаза живут в дыму.
Сон и пляж на побережье -
так играет джаз в дыму.
Смуглый вечер, отрешенность,
и шумит прибой в дыму.

Я курю и не пойму –
отчего зима в Крыму?

* * *
Не надо говорить «Прости»
Все грехи отпущены
На тысячу лет вперед
За одно слово
Сказанное дважды…


* * *
Закончились фиесты дальних странствий,
И звезды свет увидели друг друга.
Часы стоят. Приходит час особый.
И время пересчитывают капли
Звучащих белых штрих-пунктирных линий.

Пространство переходит в бытие
И начинает различать иначе
У пыльных перекрестков имена.
И таинство дождливого ненастья
Свершается в высоких небесах.

И время уплывает в никуда
И две лозы вплетаются друг в друга,
Роняя серебро и злато вместе.
И пламя обжигающих касаний
Уходит вверх закрученной спиралью.

Туманности сплетают кружева
И полог млечный укрывает лодку
В ней - двое, отошедшие друг другу
При дележе разорванного мира
И дождь вокруг сплошной густой стеной
И свет сквозь гроздья штрих-пунктирных линий.

* * *
Иногда кажется – путь пройден,
И нет светофора, который не знаком,
И стены в глазах серыми мозолями.
Только птенцы отчаянно желтеют
Раскрытыми клювами…

Но как проклятый
Уже которое тысячелетие
Свято веришь в то,
Что облака умеют
Сходить с ума.